Кроличья нора, или Хроники Торнбери

Всё страньше и страньше! Всё чудесатее и чудесатее! Всё любопытственнее и любопытственнее! Всё страннее и страннее! Всё чудесится и чудесится!

Льюис Кэрролл, «Алиса в Стране Чудес»

20 августа сэр Фитцджеральд был срочно вызван в Лондон письмом от своего поверенного. Он давно не покидал поместье и уверял, что юридическое разбирательство займет лишь считанные дни, к концу недели следует его ожидать, и не одного – мой друг обязался привезти известного столичного портного.

«У тебя будет самое красивое платье, обещаю!»

Нежно поцеловав его на прощание, я долго стояла на балконе, провожая взглядом, пока ландо не скрылось за поворотом аллеи. Я ничего не почувствовала тогда и была полностью уверена, что через три – максимум четыре дня с радостью обниму его вновь.

Но через два дня пришло известие из Лондона, что, к его глубочайшему сожалению, обстоятельства складываются не так, как он предполагал вначале, и вынуждают задержаться еще на пару-тройку дней, но не более.

Помню, именно тогда первый раз заныло сердце, в него закрались тоска и страх. Тем не менее я не позволила им вырваться на волю, убедила себя, что все сложится хорошо и нет причин переживать. Несколько дней – и мой любимый будет рядом, мы больше не расстанемся. Пообещала себе никогда впредь не отпускать его одного, ни единого раза.

Чтобы немного отвлечься от грустных мыслей, я решила заняться чтением и, как обычно, нашла укромный уголок в огромной библиотеке, где ни одна живая душа не нашла бы меня. Приготовившись погрузиться в энциклопедию по античной мифологии, я услышала скрип открывшейся двери, а потом шаги и приглушенные голоса. Я уже хотела было подать вошедшим знак, но немного замешкалась. А упустив нужный момент, дала послабление любопытству и начала подслушивать. Я не видела говоривших, они меня тем более. Тайное местечко у самого окна, под большим дубовым столом, полностью скрытое от входа свисающей до пола бархатной скатертью, оправдало себя. Никто из обитателей Торнбери не догадался бы, что здесь, на полу, можно уютно устроиться для чтения.

Я узнала собеседников – это были Фрида и Лукас – и вновь хотела окликнуть их. Если бы не странное обращение доктора к женщине, услышав которое, я осеклась и, затаив дыхание, начала ловить каждое слово.

Безусловно, они не хотели быть услышанными, поэтому выбрали библиотеку, где в это время обычно нет ни души.

– Шерри, почему вы до сих пор не выполнили своего обещания?

Именно эти слова насторожили меня. «Шерри…»

– Лукас, не беспокойтесь, у меня пока не было возможности. Хозяин недавно уехал. Это может вызвать его обоснованные подозрения. Я думаю, нам стоит немного повременить, – услышала я голос Фриды.

– Но позвольте, я прилагаю немыслимые усилия, я задействовал множество связей, лишь бы удержать его вдали от поместья. Мне удалось оттянуть его возвращение всего на пару-тройку дней, в лучшем случае на неделю, и за это время мы должны успеть!

Мое сердце сжалось от тревоги и страха. Самые близкие и доверенные люди замыслили против хозяина что-то недоброе? Этого не может быть, видимо, я неправильно поняла их слова. Фрида готова жизнь отдать за своего сына, она не способна причинить ему ни малейшего зла. И доктор, чьи руки приняли его на этот свет, – тоже. Я вновь обратилась в слух.

– Моя дорогая и несравненная Фрида, памятуя то прекрасное время, когда мы были молоды и увлечены друг другом, я доверился вам и рассчитываю именно на вашу помощь в столь деликатном деле, которое, как понимаете, послужит во благо вашего воспитанника и моего друга. В случае отказа я ни в чем не обвиню вас, моя дорогая, и легко найду другого помощника. Не хотелось посвящать в нашу тайну третьего. Это небезопасно.

Некоторое время они молчали – я боялась даже дышать в своем убежище, – а потом доктор продолжил:

– Повторяю, я бы справился и без вашей помощи, мне ничего не стоит сгноить эту особу в сумасшедшем доме («О ком это он?»), но, полагаю, до Фитцджеральда в любом случае донесутся слухи, и я первый попаду под подозрение. Нельзя без соответствующих медицинских документов закрыть даму знатного рода, коей он посмел представить ее обществу, в доме для умалишенных, где ей, право говоря, и место, поверьте мне!! Я знаю об этой особе такое, что вам покажется просто чудовищным, мон шерри!

От ужаса волосы зашевелились на голове. Сердце замерло. Он говорил обо мне!

– Я жалею, искренне жалею, что миновали времена инквизиции, потому что этой ведьме прямая дорога на костер, – злобно прошипел «доктор Пилюлькин», повышая голос.

– Тсс, о чем вы?? Я перестала вс понимать, сэр! – взволнованно произнесла Фрида.