Кроличья нора, или Хроники Торнбери

Я вложила всю душу, всю благодарность, которую действительно испытывала к Тому, в эти слова, и он это понял.

Бедный парень покраснел до ушей, даже его бесчисленные веснушки исчезли под смущенным румянцем. Опустил глаза. Его руки, держащие сорванный по дороге ивовый прутик, начали выводить странный прерывистый узор на гравии.

– Элена, не стоит. Я исполнил просьбу дедушки, больше ничего. Я хочу задать один вопрос, только, пожалуйста, ответьте на него сразу. Это очень важно…

Я внимательно его слушала.

Томас некоторое время мялся, видимо, подыскивая слова, и наконец, поднявшись со скамьи, подошел ближе и произнес:

– Могу ли я рассчитывать, что наше знакомство продолжится? Вы не исчезнете из моей жизни? Теперь…

Как просто и обыденно прозвучали эти слова. Желанные, и вместе с тем такие неожиданные. Вроде как само собой разумеющиеся и в то же время…

Я хотела услышать их на протяжении нескольких последних дней, но боялась, что этого никогда не произойдет. Сказка лишь раз стучится в дверь и дарит джекпот, а свой счастливый билет ты потеряла, упустила на лесной тропе, унесенная в безвременье сладким запахом вечноцветущего боярышника. «Смотри не урони солнце, когда оно упадет в руки», – так предрекала мудрая гадалка. Или она ошиблась? И солнце падает второй раз?

Сколько бы я ни рассуждала о петляющих тропах в поисках синей птицы, прозвучавшие слова означали главное: я ему небезразлична! И он может остаться еще, пусть ненадолго, в моей жизни!

Но именно в подобные моменты я начинаю говорить полную ерунду:

– Томас, я буду рада продолжить общение с вами, но что скажет Мари-Энн? У нее, по-видимому, грандиозные планы. Как вам удалось от нее сегодня сбежать?

У Томаса в прямом смысле вытянулось лицо, от недавнего румянца не осталось и следа. Легкий треск сломанного в руках прута заставил вздрогнуть. Парень в полном недоумении смотрел на меня.

Какая же я идиотка!

Сама только что все испортила. Судорожно пытаясь найти выход из тупикового положения, в которое поставила неуместными вопросами Тома, я терпела фиаско одно за другим – любая возможная тема для поддержания беседы сейчас казалась пустой и нелепой.

«При чем здесь продолжение знакомства с тобой и общение с Мари-Энн? Почему одно должно мешать другому? Он даже не предполагает, что отношения с тобой могут зайти столь далеко, что будут неправильно истолкованы его подругой. Не много ли ты о себе возомнила? Кто ты такая? Ты богата? Успешна в бизнесе? Или являешься ветвью благородного семейства? Кто ты, черт подери? Не допускаешь ли ты, что он собирался оставить тебя другом по переписке, и не более? Что дало тебе повод рассчитывать на более высокий статус?»

Надо срочно спасать потерянное лицо… Но как?

Я судорожно искала выход, и он был найден. Возможно, он смог бы кардинальным образом изменить направление нашей беседы и вывести ее из создавшегося тупика.

У меня оставалась особая просьба к Томасу, но я сомневалась – надо ли это делать или лучше оставить все как есть? Как можно уехать из Торнбери, не увидев… могилы любимого? Я обязана почтить его память. Прошлое необходимо отпустить. Сейчас самый подходящий момент просить об этом Тома – как бы он ни отнесся к моей просьбе, одно уже хорошо: она отвлечет от прозвучавших глупых вопросов о его девушке…

– Извините, что меняю тему… (Я видела, как он нахмурился и с опаской взглянул на меня.) У меня осталось последнее желание, извините за пафос. Могу ли я увидеть могилу сэра Фитцджеральда? – выдохнула я и сама испугалась прозвучавших слов.

Томас некоторое время удивленно смотрел на меня, будто смысл сказанного не сразу дошел до его сознания, а потом с видимым облегчением ответил:

– Конечно, я не вижу в этом проблемы. Семейный склеп находится рядом с часовней, недалеко от поместья. Вы уверены, что это необходимо? Я не очень люблю это место. Оно слишком печальное. Мы можем отправиться туда прямо сейчас, это займет от силы полчаса или около того. Погода, похоже, обещает нас не разочаровать. Решайте!

– Я только за, давайте прогуляемся, только обещайте не отходить от меня ни на шаг и не пугать! – я улыбнулась, и Томас тихонько рассмеялся в ответ.

Как хорошо, что напряженность между нами исчезла. Несмотря на легкомыслие, я порой бываю сообразительной.

Выйдя из парка, мы свернули на лесную тропу, идущую в направлении часовни. Погода была прекрасная, по-летнему жаркая. Мне пришлось снять куртку и, повязав ее на бедрах, идти в одной футболке.

Томас был одет легко, в привычные линялые джинсы и свободную клетчатую рубашку с закатанными до локтей рукавами.

– Элен, пока мы на пути к месту упокоения и скорби, можно ли мне воспользоваться возможностью и задать очень важный вопрос, интересующий меня, как исследователя семейной хроники, давно?

Я с удивлением взглянула на Томаса.

«Какое торжественное вступление!»

– Конечно, но смогу ли я на него ответить? Я не знаю…

– Думаю, знаете. Этот вопрос касается лично вас. Я так и не понял, читая записи дедушки, почему вы в тот вечер решили неожиданно покинуть поместье. И что за опасность, по словам Фриды, вам грозила?

«Ну конечно…»