Кролик Питер и его друзья

— Не люблю шмелей из-за щетины, — объяснил мистер Жабсон, вытирая рот рукавом пиджака.

— Сгинь отсюда, жаба! — взвизгнул Джим Шмелли.

— Я сойду с ними с ума! — воскликнула миссис Мыштон.

И заперлась в погребке с орехами.

Тем временем мистер Жабсон занялся пчелиным гнездом — он тащил его из комнаты, не обращая внимания на укусы.

Когда миссис Мыштон отважилась выйти из укрытия, никого уже не было. Но грязь кругом была ужасная.

— Просто невиданный беспорядок. И мох, и чертополох, и липкие пятна от мёда, и грязные следы ног и ножек… Во что превратился мой дом!

Она собрала мох и остатки воска. Потом взяла несколько прутиков и укрепила их в дверях, чтобы парадный вход стал поуже.

— Теперь уже мистеру Жабсону не пролезть!

Из чулана миссис Мыштон принесла жидкое мыло, тряпку и новую щётку.

Но Маусина Мыштон так устала, что не могла ничего делать. Она на минутку присела в кресло и задремала. А потом перебралась в постель.

— Когда же у меня снова будет чисто? — прошептала несчастная миссис Мыштон.

На другой день ни свет ни заря Маусина принялась за весеннюю уборку. Уборка продолжалась две недели.

Она подметала, мыла и скоблила. Натёрла воском мебель и начистила песком оловянные ложки.

Когда всё стало безукоризненно чистым, миссис Мыштон устроила праздник и пригласила пятерых мышей, а мистера Жабсона не позвала.

Но он учуял вкусные запахи и вскарабкался на насыпь. Однако протиснуться в дом не сумел.

Но мистер Жабсон ничуть не обиделся. Гости миссис Мыштон подавали ему желудёвые чашечки, наполненные медвяной росой, прямо через окно.

Мистер Жабсон сидел на солнышке и приговаривал:

— Тили-тили-тили-бом! Ваше здоровье, миссис Мыштон!

СКАЗКА ПРО МИССИС ТУФФ

Посвящается маленькой Люси

На ферме Крохтон жила девочка Джули. Джули была хорошая девочка, но то и дело теряла носовые платки.

Как-то раз Джули вышла во двор вся в слезах.

— Где мой любимый платочек? — хныкала она. — Куда подевались три платка и передник? Терри, киска, ты не видала моих платков и передника?

Киска Терри мыла свои белые лапки, и у неё не было настроения разговаривать.

Тогда Джули спросила у пеструшки:

— Энни-Пенни, тебе не попадались три платочка?

— Что мне твои платочки! — возмутилась Энни-Пенни. — Мне нечего надеть! Посмотри, как я хожу, — босиком! Боси-ко-ко-ко! — И обиженная Энни-Пенни скрылась в курятнике.

Тут Джули заметила на ветке дрозда Робина.

— Робин, тебе не попадались мои платочки?

Робин блеснул огромным чёрным глазом, взмахнул крыльями и улетел за каменную ограду, окружавшую ферму Крохтон.

Через две минуты Джули была у подножия горы. Вверх шла крутая тропинка. Быстро-быстро побежала по ней Джули. Когда она посмотрела вниз, ферма Крохтон показалась ей совсем маленькой, домики были далеко-далеко внизу, прямо под ногами у Джули.

Через ограду вёл ступенчатый перелаз. Джули поднялась на несколько ступенек, и перед ней открылся вид на высокую-превысокую гору — такую высокую, что вершина терялась в облаках. Ей почудилось, что на склоне, под самыми облаками лежат какие-то белые вещицы…

Из горы выбивался и нежно журчал ручеёк. Кто-то подставил ведёрко, но оно уже переполнилось. А ведёрко то было не больше рюмочки для яйца! И ещё — на мокром песке виднелись следы какой-то очень маленькой особы.

Джули побежала дальше.

Тропинка заканчивалась под большой скалой. Здесь, на зелёной лужайке, стояли воткнутые в землю сучки с натянутой на них камышовой верёвкой и лежала целая куча крошечных прищепок. Но не было видно ни одного носового платка!

Зато здесь было ещё кое-что — дверь! Прямо в скале. И за дверью кто-то пел:

Белое, крахмальное,
В порошке стиральное,
Глажено-утюжено —
От зари до ужина![1]

Джули постучалась: тук-тук-тук… Песня прервалась, и тихий, испуганный голосок спросил:

— Кто там?

Джули толкнула дверь и оказалась в чистой, уютной кухне с деревянными балками под потолком и с кафельным полом — в общем в самой обычной кухне, как на любой ферме. Только потолок был очень низкий — прямо над головой. И совершенно крохотные были кастрюли и сковородки, как, впрочем, и всё остальное.

Пахло горячим утюгом. И правда: у стола, с утюгом в руке, стояла низенькая полная особа с подоткнутым платьем и озабоченно глядела на Джули. Поверх полосатой нижней юбки у неё был повязан большой фартук; глаза её часто моргали, крохотный чёрный нос посвистывал и пофыркивал: туфф… туфф… туфф… А из-под чепчика маленькой особы торчали самые взаправдашные ИГОЛКИ!

— Кто вы? — спросила Джули. — Может, вам попадались мои платочки?

— А как же, барышня! Меня зовут, — маленькая особа сделала книксен, — меня зовут, уф… миссис Туфф, если позволите. А то как же! Я отличная прачка, если позволите! — Тут она вытащила что-то из корзины и разложила на столе для утюжки.

— Что это у вас? — спросила Джули. — Это не мой платок?

— Ах, нет, барышня. Это красный жилет дрозда Робина, если позволите!

Она отутюжила его, сложила и убрала в сторону.

Затем она сняла что-то с деревянной рамы для сушки белья.