Кроманьонец

Впереди Рыб ожидали поиски нового места для стоянки, обустройство и налаживание там быта, притирание к новым людям. А я понимал, что мое детство в теле Лоло было лишь необходимой ступенью, своеобразным предисловием к этому кровавому и ужасающему событию в жизни племени.

_{Конец первой части}

Часть 2 Юность

Глава 13

Я не испытывал к Лило какой-то бесплотной любви, о которой в будущем писали, когда вели речь о рыцарских обетах — «в честь почтеннейшей донны», и не страдал от той, что называли страстью, чувственностью.

Что чувствовало мое сердце, когда я смотрел на нее, плескающейся у берега или, когда она льнула ко мне на лесной поляне? Наверное, просто нежность…

Однажды в жаркий летний день около года назад, я купался в реке, туда же пришла и Тиби, молодая женщина из племени Лося. Спасаясь от дикарей-людоедов, ее семья нашла убежище в нашем стойбище. Тогда ей было не больше шестнадцати.

Тиби, немного поплескавшись на мелководье, вышла на бережок, заросший травой, там прилегла и стала наблюдать за мной. Опоясаться юбкой, похоже, она не собиралась.

Тогда мне шел пятнадцатый год, и бушующие гормоны уже не раз напоминали, что тело Лоло взрослеет. Конечно, в той ситуации можно было поступить как-то иначе, но я поспешил выйти на берег, пока влечение к противоположному полу не пробудило во мне желание.

Я, пряча глаза, быстро шел к брошенной неподалеку одежде. И так уж вышло, что девушка устроилась как раз перед лежащими на траве юбкой из тонкой кроличьей кожи и мокасинами. Она поймала мою руку, и я был вынужден, остановится перед ней. Ее лицо раскраснелось. Отпустив меня, она оперлась на руки и раздвинула ноги. Я невольно взглянул на открывшиеся для моего взора гениталии, покрытые курчавыми волосками, раскрывшийся бутон половых губ и уже не мог отвести взгляд. Заметил, что обычно розовые у других женщин ее лепестки страсти оказались с темными пятнышками. От этого зрелища у меня заиграла кровь и то, чего я так хотел избежать, случилось.

Ротик ее был приоткрыт, кончик языка высовывался между блестящими белыми зубками, прищуренные глаза, казалось, искали какого-то знака. В это время мой «знак» как раз устремился к небесам и ее губы изогнулись в лукавой улыбке, язык облизал их, а голубые глаза, расширившись, наполнились торжествующим светом. А когда Тиби заговорила, голос ее зазвучал необычно, словно доносившееся издалека эхо.

— Лоло, постой. Поговори со мной.

В ушах послышался звон, на глаза навернулись слезы. Я напоминал себе, что женщин там, в будущем, любил не раз, и то, что я душой — старый дед, а не юнец. Но почему-то все это не помогло мне справиться с вдруг появившейся нервической, нетерпеливой дрожью.

— Тиби… — я хотел сказать, что совсем не прочь заняться с ней любовью, но голос мой сорвался. Я уставился вниз, на собственный член, зажатый в ее руке. И мне показалось, что вынести тот восторг, что ощутило мое тело, я больше не смогу, но в следующий момент на меня обрушилось и вовсе небывалое наслаждение.

«Как же хорошо снова быть молодым!»

Мне не было стыдно, я жалел только о том, что все так быстро кончилось. Прилег рядом и растянулся на спине. Тиби подняла длинную стройную ногу и села поверх меня. Я снова почувствовал касание ее прохладной руки и почувствовал желание. Когда я оказался внутри нее — окруженный, согретый и увлажненный ею, а потом еще и мягко массируемый, едва Тиби начала двигать свое тело вверх и вниз в медленном ритме, небывалое наслаждение снова стало расползаться по всему телу…

Совсем по-другому у нас случилось с Лило.

Пару месяцев назад, когда мы, как обычно, бродили по лесной опушке неподалеку от поселка, крошка Лило, согрев меня своими объятиями, просто сняла юбку и стала передо мной на четвереньки. Опустила голову и ждала, что я сделаю то, что обычно, не стесняясь детей, делали мужчины с женщинами племени. Я не смог. Не захотел. Во мне не разгорелась страсть, вместо желания я испытывал какое-то отвращение. Не к ней, конечно, к себе, той части меня, что оправдывала, подталкивала принять все происходящее, как неизбежность, данность.

И даже ее слезы, громкий плач, а потом визгливая истерика не изменили моего решения. Обиженная, она избегала меня несколько дней, но вскоре наши отношения вернулись в прежнее русло.

* * *

Я регулярно пополнял запас стрел, самостоятельно изготавливая все необходимое. Когда мне понадобились кусочки обсидиана, я отправился к племенному складу, где хранилась посуда и прочее полезное, что не использовалось в данный момент соплеменниками. Плетеная заслонка почему-то лежала на земле у входа, а оттуда, из полуземлянки доносилось сипение и слабое постанывание.

Мне это показалось странным. Никаких догадок не было, просто недоумение — «Что там происходит?»

Я подкрался к входу и заглянул вовнутрь. В сумраке, расчерченном полосками солнечного света, проникающим через плетеные стенки надстройки над вырытой в земле ямой, увидел белый, двигающийся зад Тошо, пыхтящего над хрупкой фигуркой Лило.