Кроме пейзажа. Американские рассказы

— А что говорить? Я только удивляюсь, что вы до сих пор не позвонили в полицию.

— Минуточку, — Из я выдвинул руку в моем направлении. — Не все так просто, как вам тут всем кажется. Значит, я сейчас позвоню в полицию. Они приедут со всеми своими сиренами и собаками. А эти люди не такие шлимазлы, как хотелось бы. Они спрячутся, а полицейские увидят, что никого нет, и уедут. А те вернутся и скажут мне: «Изя, зачем же ты звал этих людей? Мы тебя об этом просили?»

— А я знаю, где она, — сказал я. — Доктор Максимов живет в Си-Гейте. Си-Гейт охраняется частной полицией. Посторонняя машина туда может въехать только через КПП, где водитель должен сказать, к кому едет. Отсюда туда ехать минут десять-пятнадцать.

— Ты знаешь этого Максимова? — спросил Шурик.

— И очень хорошо.

Володя Максимов на самом деле был не доктором, а экстрасенсом. Я несколько раз интервьюировал его для «Репортера». В частности, когда пропал знаменитый боксер Кобзев и Максимов нехотя сказал, что его, скорее всего, уже нет в живых. Так оно и вышло. Парня, точнее его останки, потом нашли в Нью-Джерси.

— Идем, от меня позвоним.

Когда мы направлялись к нашей парадной, Изя пугливо осматривался по сторонам, и Шурик, легонько хлопнув его ладошкой по макушке, сказал:

— Изя, прекрати бздеть, я же рядом!

Он едва доставал Изе до плеча.

— Слушай, старик, — отвечал Максимов на вопрос, нет ли у него каких-нибудь знакомых грузин в Си-Гейте. — Тут на меня уже жалуются. Когда кто-то хочет проехать на наш пляж, он говорит, что он к доктору Максимову. Работает как «сим-сим, откройся». Если бы у меня было столько клиентов, я бы уже был счастливым человеком.

— Они не профессионалы, — сказал Шурик, когда я повесил трубку. — Так отпустить Изю могли только последние лохи. И пить ей не давать. Это неумно. Они просто злые как собаки.

— Наверное, сообщить об этом происшествии в полицию надо, но осторожно, — сказал Изя. — Чтобы они ехали не ко мне, а туда, к ним. Потому что, если не начать действовать, так они еще ее убьют.

Помолчав, он добавил:

— А потом они убьют меня. Потому что я — единственный свидетель.

— Ты таки не лишен здравого смысла, — отметил Шурик.

— Шурик, — снова затряс головой Изя, — если ты не прекратишь меня подначивать, я тебя просто пошлю подальше. Потому что тебе шуточки, а речь, между прочим, идет о человеческой жизни…

— Изя прав, — сказал я. — Надо звонить в полицию. У меня там есть знакомый сержант по связям с общиной — Питер Суарес. Если его сейчас нет, можно поговорить с дежурным. Я им все объясню.

— Дежурный, а обычно это какой-нибудь лох, будет два часа терзать тебя вопросами, а когда они наконец доберутся до этого Си-Гейта, труп уже не будет даже комнатной температуры, — сказал Шурик.

— Шурик, поверь мне, они знают, кого и куда посылать. Я звоню.

— Хорошо, а если это не Си-Гейт? — возразил Шурик. — И почему она не хотела, чтобы Изя звал полицию?

— Откуда я могу знать? Может, они на пару с этим Майклом продавали героин. Или ракеты СС-20. Ей что эти грузины, что полицейские — один хрен.

— Слушай, Дима, — сказал Изя, — ты — хороший парень. Я могу у тебя переночевать?

— Ночуй, конечно.

— А что из себя представляет этот район? — спросил Шурик.

Я достал с полки телефонный справочник, в который была вложена подробная карта Бруклина. Развернув ее на столе, я показал Шурику полуостровок на западной оконечности Кони-Айленда.

— Хм, — сказал он, отрываясь через минуту от карты, — пять улиц вдоль и десять поперек. Его можно обойти за полчаса. А чего бы нам не съездить тоже к доктору Максимову?

— В двенадцать часов ночи?

— А как туда еще можно попасть?

— Можно попытаться пройти через пляжи.

— Ты же говоришь, что на пляж едут на машине.

— На машине едут те, кто не хочет оставлять ее в черном районе, который вплотную примыкает к Си-Гейту. А пешком можно пройти без особых проблем.

— Ты можешь нас туда отвезти? — спросил Шурик.

— Кого — нас? — подпрыгнул Изя. — Я никуда не собираюсь ехать! На улице — ночь. Тоже мне, понимаете ли, Шерлок Холоймес! Лучше бы я вообще никому ничего не говорил. Правильно говорит Броня: язык твой — враг мой! Сидел бы тихо, и все обошлось. Они же не знают, что я понял, куда они меня возили.

— Ой, кажется, мы уже наложили полные штаны, — сказал Шурик. — Кажется, даже уже начало пахнуть.

Изя ничего не ответил. Он смотрел на Шурика ненавидящим взглядом и голова его мелко тряслась.

4. В полиции

— Короче, вы как хотите, а я звоню в полицию.

Я набрал номер 60-го участка и попросил «офисера» Суареса. Я всегда спотыкаюсь о слово «офисер» с ударением на первом «о», когда речь заходит о полицейских. Дело в том, что у наших иммигрантов это слово ассоциируется с офицерским званием. Между тем офисерами зовут только рядовых ментов, в смысле обычных патрульных. Если назвать так какого-нибудь лейтенанта или капитана, те сильно обидятся.

— Я только что видел его, — ответил дежурный. — Не вешайте трубку.

— Вам крупно повезло, — сказал я Шурику и Изе, прикрыв трубку рукой, и тут же услышал на другом конце провода:

— Дима, привет! Я думал, ты уже спишь!