Кроме политики

— Больше у вас ничего нет?

— Следующая хорошая песня будет одновременно про оппозицию и япошек. Слушаем песню Тимона и Пумбы «Акунин-макака».

— Страшно представить…

— То есть вы трусы. Слушаем другое. Песня Сезарии Эворы «Без сала мучусь».

— У вас точно больше ничего нет?

— Есть, а как же. Знаете одного ирландского недоумка, Джона Кенни? Недавно он вернулся к национальным корням и назвал себя «Шоном О'Кини». Ему помогал и сочувствовал американский священник Томас Девитт Олдридж, впрочем, уже помер, 70 ему было. О’Кини сеет неразумное, недоброе, но вечное. Дошёл до того, что финансирует своих соотечественников из Боевой организации эсеров.

Из обычной истории Ирландии Юрий знал Роджера Кейсмента (на Сослагательной Земле время пока не настало) и поэта Йейтса. Из современных мог назвать разве что Хелавису, да и та по мужу. Насчёт пролетария Кенни он точно знал, что на Нашей Земле тот был в самом прямом смысле ничем. А параллельный Кенни несёт свой крест.

— Расстановка точек над i. Не понравится, сами виноваты.

Кто вновь без спроса входит в дом?
(ту тУтуту тУтуту — ту тУтуту тУтуту)
Кто быдлу всякому знаком?
(ту тУтуту тУтуту — ту тУтуту тУтуту)
Кто не учёный, не поэт,
А обдурил весь белый свет?
Кого в притонах узнают?
Скажите, как его зовут?
Шон!
(тутутутУту)
О'!
(тутутутУту)
Ки!
(тутутутУту)
Ни!
(тутутутУту)
Шон—О'—Ки—Ни!
На голове его кепарь,
(ту тУтуту тУтуту — ту тУтуту тУтуту)
Но выглядит он как дикарь.
(ту тУтуту тУтуту — ту тУтуту тУтуту)
Народу он покажет нос
И доведёт друзей до слёз,
Он очень скоро будет тут.
Скажите, как его зовут?
Шон!
(тутутутУту)
О'!
(тутутутУту)
Ки!
(тутутутУту)
Ни!
(тутутутУту)
Шон—О'—Ки—Ни!
Он окружён чужой толпой.
(ту тУтуту тУтуту — ту тУтуту тУтуту)
Он безнадёжен, он тупой.
(ту тУтуту тУтуту — ту тУтуту тУтуту)
В его саду бьёт грязи ключ,
И потому он так вонюч.
Все жулики о нём поют.
Скажите, как его зовут?
Шон!
(тутутутУту)
О'!
(тутутутУту)
Ки!
(тутутутУту)
Ни!
(тутутутУту)
Шон—О'—Ки—Ни!

Подуставший Юрий чуть не плюнул:

— Оригинальности не хватает. Спародировать «Бу—ра—ти—но» с похожим именем на злободневную тему, мне кажется, очевидный ход.

— Что же вам всё не нравится. Перейдёте под моё наставничество, быстро научитесь не прекословить. В наказание новая песня.

Если долго-долго-долго,
Если долго по тропинке,
Если долго по дорожке
Топать, ехать и бежать,
То, пожалуй, то конечно,
То наверно-верно-верно,
То возможно-можно-можно,
Можно к Киеву прийти.
Аааааа А! В Киеве враки вот такой ширины.
Аааааа А! В Киеве воры вот такой вышины.
Аааааа А! Правосеки-обормоты.
Аааааа А! Бандитьё-мордовороты.
Аааааа А! И Зеленский-попугай.
Аааааа А! И Зеленский-попугай.

— Не знаю, откуда Кенни берёт идеи для своих связей, но он скорешился с Еленой Шишкиной и ей подобными. Слушаем дальше. Здесь задача стояла сложнее. Надо было имитировать голосок Клары Румяновой.

— Причём здесь она?

Я был когда-то странным
Рабочим безымянным,
К которому в бомонде никто не подойдёт.
Теперь я Либерашка,
Мне каждая дурашка
При встрече сразу душу продаёт.
Теперь я Либерашка,
Мне каждая дурашка
При встрече сразу душу продаёт.
Мне не везло сначала,
И даже так бывало,
Ко мне на день рожденья никто не приходил.
Теперь я вместе с Леной,
Я необыкновенный,
Я самый лучший в мире юдофил.

— Всё сходится. Наш с вами Кенни самый настоящий юдофил.

— Почему? Хотелось бы доказательств.