Кромешная ночь

Я помог ей войти в кухню, пихнул под нее стул. Она сопротивлялась, пыталась встать, я не давал, придавливал за плечи.

— Сиди! — прикрикнул я. — Черт побери, сиди, где села! Будешь дергаться, ей-богу, зашибу!

— Но н-нельзя же! Миссис Уинрой…

— Слушай сюда! — приказал я. — Ты можешь меня выслушать, а, Руфь? Все будет хорошо.

— Не б-будет! — Она раскачивалась на стуле, беспомощно причитая: — Т-ты не понимаешь. Т-ты не знаешь ее. Она ув-волит меня, а мне просто н-нельзя… Я д-должна, мне обязательно н-нужно…

Дважды быстро и крепко я ударил ее по лицу — сперва ладонью, потом ее тыльной стороной.

— Ты будешь меня слушать или нет? — Я занес руку, готовый вновь отвесить пощечину. — Просто скажи, будешь или нет? Будешь слушать или тебе башку оторвать?

— Я… я… — содрогнувшись, она подавила всхлип. — Я слушаю, Карл.

В буфете я нашел бутылку виски, плеснул на донышко стакана. Стоял над ней, смотрел, чтобы она выпила все до капли.

— Ну, полегчало? — улыбнулся я. — Теперь тебе надо что-нибудь съесть, а потом ты ляжешь.

— Нет! Я…

— Тебе на занятия сегодня обязательно? Кровь из носу? Правильно, не нужно, и ты туда не пойдешь. А здесь у нас все схвачено. На ленч не пришел никто, кроме Кендала, а он никому не скажет. Я поговорю с ним, он будет за нас.

— Т-ты не понимаешь! Миссис Уинрой…

— Она ушла в город за деньгами. И она их добудет, даже если придется выдирать у мужа из кишок, а когда добудет, станет их долго, вдумчиво тратить. Поэтому домой она вернется не скоро. Я это знаю, ты поняла меня? Я точно знаю, что она будет делать.

— Но… — Она поглядела на меня с удивлением, слегка нахмурившись. — Мне надо перестелить…

— Так. Перестелить постели. Что еще?

— Ну, в комнатах слегка прибраться.

— Когда ты обычно возвращаешься с занятий?

— В четыре.

— Что ж, будем считать, что сегодня ты сорвалась пораньше. Ты поняла, к чему я? Если она заявится домой прежде, чем я рассчитываю, ты пришла пораньше и в поте лица вкалываешь. О’кей?

— Но я должна…

— Я все сделаю, — сказал я. — И не говори, что не сумею. По застиланию постелей и приборке я виртуоз. Сейчас соберу тебе кое-что перекусить, потом помогу подняться наверх и…

— Нет, Карл, нет! Давай по-другому. С ленчем я сама соображу. Я смогу, честно-честно. Я сделаю все, что ты скажешь, но, пожалуйста…

— Как ты собираешься готовить? Костыля-то нет!

— Я починю. Я уже это делала. Затяну столовым ножом винтики, где-то тут была изолента, и… Карл, пожалуйста!

Ладно, пес с ней, пускай. Лучше пусть полезным трудом займется, чем опять впадет в истерику.

Подал ей костыль, нож и моток изоленты.

На нижнем этаже дома были две жилые комнаты — в одной ночевала Руфь, другая свободна; туда соваться я, естественно, не собирался. Наверху спален было четыре — или, лучше сказать, четыре комнаты с кроватями. Потому что помещение, где спал Джейк, настоящей спальней вряд ли назовешь. Оно походило скорее на длинный, узкий чулан, где едва помещались кровать, стул и кривобокий комод с выдвижными ящиками. Думаю, в те времена, когда Фэй еще не перестала спать с мужем, это и был чулан.

Поскольку предыдущей ночью он там не появлялся, работы в его комнате для меня практически не было. То есть на самом деле вовсе не было. Но я зашел и огляделся, предварительно надев перчатки.

На комоде стоял полупустой литровый «фугас» портвейна. Дешевого, по семьдесят пять центов за бутыль. В верхнем ящике небольшая беленькая коробочка с лекарством. Я легонько шевельнул ее кончиком пальца. Прочитал этикетку: «Amyt. 0.3 g. НЕ БОЛЕЕ ОДНОЙ КАПСУЛЫ ЗА ШЕСТЬ ЧАСОВ».

Амитал натрия по ноль три грамма. Колеса, причем сверхмощные. Где только он такие надыбал? Мне попадались только по ноль одной и ноль две. Каверзная вещь, между нами говоря. Съешь таблеточку и тут же забываешь. И еще одну съешь… Несколько таких колесиков в бормотуху, и…

И ни фига. Не катит. Он может выпить слишком мало, и только наследишь. А может хлебнуть лишку, блеванет, и опять все насмарку.

Нет, в чистом виде это не катит, но базовая идея здравая. Надо придумать что-то в таком же духе, что-то такое, что логически должно с ним случиться, что-то свойственное именно ему.

В нижнем ящике оказался дробовик сорок пятого калибра с отпиленным стволом.

Я осмотрел его, подвигал кончиками пальцев и обнаружил, что он вычищен и заряжен. Я закрыл ящик и вышел из комнаты.

С близкого расстояния такой штукой даже не надо целиться. Спускай курок не глядя: она вокруг все свинцом обдаст. А если угораздит задеть за спуск, когда ее чистишь…

Ну да, еще чего! Слишком очевидно. Когда человеку случается быть убитым чем-то, что как раз для убийства предназначено… Дальше думайте сами. Ведь подозрения возникают даже тогда, когда для них и вовсе почвы нет.

Комната миссис Уинрой имела вид как после урагана — словно той хотелось выйти на предел бардака, который она способна вокруг себя развести. Я там особенно хорошо потрудился и перешел к мистеру Кендалу.

Тут все как ожидалось. Одежда развешана. Полные книг полки, покрывающие собой целую стену и половину другой. Единственной неубранной вещью была книга, лежавшая на подлокотнике кресла.