Крона огня

Как и обещал Зверолов, из-под земли доносились странные звуки, похожие на мощный человеческий голос. Причем раздавались эти звуки так близко, что Карел невольно попятился. И очень вовремя: изъеденный ходами склон вдруг затрясся, и большущий камень вылетел из стены, подобно пробке из бутылки шампанского. Из темного провала вдруг показался огромный кулак, и до боли знакомый голос рявкнул:

– Следуйте за мной, тут много доброй еды!

– Фрейднур, – ошарашенно прошептал Карел зе Страже.

Мадам Гизелла смотрела на верховного казначея так, будто тот предложил ей съесть лягушку. Причем не зажарить лапки, а изловить и съесть живьем. Напоминание о подарке кардинала-примаса вовсе не доставило удовольствия матери кесаря.

– Ты говоришь, он настаивает, чтобы я пришла к мессе с его, – она замялась, – подношением?

– Я этого не говорю, моя государыня. Кто может требовать чего-либо от такой высокородной дамы, как вы? Я лишь передаю, о чем шла речь на аудиенции у его высокопреосвященства. Кардинал-примас был изрядно огорчен тем, что вы проигнорировали его подарок, тем самым наглядно давая понять, что ни в грош не ставите не только его самого, но и римский престол. А поскольку сейчас решается вопрос о канонизации вашего дражайшего покойного супруга, то ссориться с его святейшеством по таким мелочам, на мой взгляд, было бы крайне неосмотрительно.

– Этого никто не может сказать! – возмутилась Гизелла. – Я добрая христианка и верую в Господа Бога нашего, да наступит царствие Его и расточатся враги его!

Здесь совсем другое: некогда этот человек добивался моей благосклонности и теперь, когда мой дорогой супруг покинул этот мир, он пытается поставить отношения франкской державы с Римом в зависимость от моей благосклонности к нему. Этот дар хоть и кажется совершенно невинным и благочестивым, на деле – вход в западню.

«Это уж точно», – подумал Элигий, но лишь поклонился.

– Надо что-то придумать, чтобы не злить представителя его святейшества и в то же время не потакать мессиру Гвидо.

– К примеру, что? – в запале спросила Гизелла.

Именно в этот момент на пороге ее покоев, светлее ангела, явилась благородная дама Ойген, пользовавшаяся в последнее время правом свободного доступа в апартаменты государыни.

– Вот скажи, дорогая, – тут же обратилась к ней возмущенная мать кесаря, – что бы сделала ты в этой щекотливой ситуации? – Она гневно указала на драгоценный фолиант. – Кардинал настаивает, чтобы я непременно явилась к мессе вот с этим в руках.

Ойген удивленно распахнула глаза, всем видом стараясь продемонстрировать, что мало смыслит в подобных тонкостях, и одновременно давая возможность Рейнару сполна оценить картинку.

– Сережа, вновь на поверхность всплыла книга абарского диверсанта.

– Я же приказал убрать ее от греха подальше!

– Ее и убрали с глаз долой. Но сейчас фра Гвидо настойчиво призывает государыню держать манускрипт поближе к телу. В Институте провели проверки?

– Яда нет, радиоактивное излучение фоновое. Об остальном наука умалчивает.

– Нет, здесь что-то кроется. Не стал бы монсеньор просто так затевать хоровод вокруг какой-то книги, пусть даже такой разукрашенной.

– Да, что-то тут не здесь. А предложи-ка знаешь что: пусть Гизелла учредит в Париже столичную библиотеку и начнет именно с этого увесистого вклада. А в момент заложения книгохранилища пусть сам кардинал Гвидо собственноротно почитает что-нибудь душеспасительное из своего подарка. А мы внимательно посмотрим, что получится и кто кого обует.

Глава 15

Вот и до истины доврались!

Генерал-лейтенант Леонид Шебаршин

Пипин стоял под деревом, глядя в спину удаляющемуся мавру, недоумевая, почему не всадил кинжал тому между лопаток. Пожалуй, идею его нового родича отослать с сообщением именно этого слугу можно было счесть изощренным глумлением над опальным майордомом. Еще бы, кто как не этот темнолицый верзила подтолкнул его в пучину фальшивого заговора. Если бы не его лживые откровения, все можно было бы сделать куда умнее. Но ведь не зря же говорят: на войне легкий путь ведет в западню.