Кронштадский лёд

Сильду что — он машинист, не у пушек стоит, у него вахта у парового котла, ну и еще — в аварийной команде он. Ему спину не ломит, и не отравленным воздухом дышит. Чего ему не спится?

— На «Севастополе», говорят, было прямое попадание, — сказал Сильд. — Тяжелый снаряд шарухнул.

— Шарахнул, — поправил Терентий.

— Да. С Красной Горки били. Два матроса погибли.

— Мы ее раздолбаем, Красную Горку.

— А потом?

— Что потом?

— Что будет в Кронштадте после «раздолбаем Красную Горку»?

— Что будет, то и будет. В Кронштадте артиллерия — сам знаешь какая. Отобьемся.

— Это я знаю. А что кушать будем?

— Давай-ка, Яша, поспим, — сонным голосом сказал Терентий.

* * *

Вечером 9 марта из тумана, накрывшего Финский залив, вынырнула к острову Котлин пара запаленных лошадей, запряженных в крытую повозку. Разбрызгивая воду поверх ледового припая, этот незваный экипаж въехал на пляж неподалеку от форта Риф, расположенного на западной оконечности Котлина.

— Эй! Стой! — На подъезде к казармам форта пароконную повозку остановил часовой. — Кто такие?

Из повозки вылезли трое в меховых пальто и добротных шапках.

— Опусти штык, молодец, — сказал один из них, полнощекий, с закрученными усами, по виду непростой человек, из господ. — Мы не шпионы. Мы представляем Русский Красный Крест.

— Чего? — не понял часовой.

— Проводи нас к своему командиру.

Командир форта, артиллерист из бывших унтер-офицеров, повертел в руках лист плотной бумаги, предъявленный усатым господином.

— Тут не по-русски написано, — прохрипел он прокуренным голосом.

— Да, по-английски. Видите? — усатый ткнул пальцем в красный крестик в верхнем углу листа. — Мы уполномоченные Красного Креста в Финляндии. Прибыли с предложением продовольственной помощи.

Командир форта, конечно, смекнул, что дело тут серьезное. Он крутанул ручку полевого телефона, вызвал штаб крепости и доложил дежурному о пришельцах. Вскоре из штаба прислали на Риф автомобиль. Ну да, понятно, дело срочное. Отъезжая, усатый господин попросил командира форта накормить возницу и напоить лошадей, дать им отдохнуть в тепле. Корм для них, торбы с овсом, в повозке имелся.

Пришельцев из Финляндии в штабе встретили как желанных гостей. Главного из них, дородного господина с закрученными седоватыми усами, к тому же и знали: это был барон Вилькен, бывший командир линкора «Севастополь». В отличие от Соловьянова и Козловского, Вилькен не принял советскую власть, не пошел в «военспецы» — в 18-м году остался в Гельсингфорсе и вот теперь намеревался помочь восставшему Кронштадту.

Строго говоря, не Русский Красный Крест представлял он, а Американский. Объяснил штабным: когда Юденич пошел на Петроград, из Соединенных Штатов отправили ему в помощь груз продовольствия и медикаментов. Все это было закуплено их Красным Крестом и доставлено на пароходе в Финляндию. Но Юденич потерпел поражение и убрался в Эстонию. А тот груз так и остался лежать на финских складах.

Теперь зависело от ревкома — принять помощь от буржуев или сказать твердое пролетарское «нет».

В одной из комнат ревкома, занимавшего помещение на Николаевской улице, Петриченко и несколько других ревкомовцев выслушали Вилькена.

— Мы сочувствуем вашей борьбе, — говорил барон. — Красный Крест готов предоставить Кронштадту помощь продовольствием и медикаментами. Готовы отправить груз конным обозом по льду из Териок и Келломяги.

— Спасибо. — Петриченко, прищурясь, глядел на холеное лицо неожиданного пришельца оттуда. — Помощь нам, конечно, очень даже нужна. Только… Знаете, господин Вилькен, мы не можем платить…

— Это бесплатная помощь.

— Не деньги имею в виду. Если шум поднимут на весь мир, что мы… ну, пошли на сговор с международным капиталом…

— Красный Крест — не международный капитал. Это организация помощи тем, кто голодает и болеет.

— Я понимаю. Конечно, помощь… Нам надо посоветоваться в ревкоме. Обсудить с командами кораблей…

Тут распахнулась дверь, вошел коренастый, усатый матрос, возгласил с порога:

— Степан! Опять не дошли ребята, кого я в Ораниенбаум послал с листовками, всех похватали!

Вдруг матрос увидел барона Вилькена. Его небритое лицо выразило крайнее изумление, брови взметнулись к околышу бескозырки. С языка едва не сорвалось привычное в дореволюционное время обращение «вашскородь»…

— Вижу, — кивнул ему Вилькен. — Вижу, что ты с «Севастополя». Старослужащий?

— Так точно. Гальванёр Перепелкин Петр.

— Член Революционного комитета, — добавил Петриченко официальным тоном. — Мы обсудим ваше предложение, господин Вилькен, и дадим ответ.

— Прошу не затягивать, господин Петриченко, время дорого. Имейте в виду, что у нас нет разрешения правительства Финляндии. Премьер-министр Столберг не хочет нарушать мирный договор с Россией, подписанный в прошлом октябре, и поддерживать ваше восстание не будет. Но имущество Красного Креста есть имущество Красного Креста, и на его по сути контрабандный вывоз правительство Финляндии посмотрит сквозь пальцы.

— Понятно, — сказал Петриченко. — Ответ вам дадим завтра к вечеру. Теперь о вашем размещении: как в штабе этот вопрос…