Кронштадт. Город-крепость. От основания до наших дней

Проезжая сегодня в 4 ч 40 мин дня по Ораниенбауму, я встречал всюду большие толпы запасных нижних чинов безобразно одетых, никому не отдававших чести, мешавших движению, наполнявших все лавки, шумевших и часть выпивших. Отсутствие всякой дисциплины было таково, что мне лично пришлось двоих за шиворот поднять с лесенки и заставить взять под козырек!..

Хотя эти войска мне не подчинены, но район крепости и пункт очень важный для крепости, а потому я считаю необходимым обратить Ваше внимание на указанные беспорядки, к устранению которых прошу принять меры.

Маниковский»[397].

А.А. Маниковский был, как говорится, отцом-командиром, прекрасно зная нужды и проблемы подчиненных, он действительно заботился о них. Так, 29 сентября 1914 г. он приказал строителю крепости приступить к постройке на форту «Алексеевский» такого же скромного (деревянного) собрания, какое строилось на форту «Николаевском», отнеся этот расход на мобилизационный кредит. Маниковский отмечал, что «при нынешнем осадном положении, когда все семьи с форта выселены, когда туда прибыла масса новых офицеров (артиллеристы, ополчения, казаки и саперы), битком набивших все квартиры, и когда никакие отлучки с форта не разрешаются, нельзя не дать офицерам форта „Алексеевский“ хотя бы скромных удобств, какие даны на форту „Николаевский“»[398].

Затем Маниковский разрешил нижним чинам, отпущенным в увольнение «со двора», при желании напиться чаю беспрепятственный вход в чайные, так как спиртным не торгуют. При этом нижние чины должны вести себя безукоризненно, с полным соблюдением воинского благочиния.

Еще один интересный источник – донесения агентуры крепостного района начальнику Кронштадтского жандармского управления.

Крепостной район Кронштадтской крепости включал в себя:

«На северном берегу Финского залива – С.-Петербургской губернии, С.-Петербургского уезда западную часть Стародеревенской волости и полностью Сестрорецкую волость; Выборгской губернии Эуряпского уезда, Кивенебскую общину и Страндского уезда часть Новокирковской общины [399].

На южном берегу залива – С.-Петербургской губ., Петербургского уезда – волости Ковашевскую, Копорскую, Воронинскую, Медушскую, Гостилицкую и Ораниенбаумскую[400]».

Записки начальнику кронштадтского жандармского управления от агентуры крепостного района.

«2 января 1916 г.

В связи с бывшим пожаром и взрывом в Морской загородной лаборатории, Кронштадт спешно разгружается от чрезмерно большого запаса взрывчатых веществ, и на полуострове

Лисий Нос в настоящее время приступлено к постройке двух деревянных сараев для помещения в них по 25 000 пудов тротила. 65 000 пудов в настоящее время хранятся частью в лаборатории частью в сараях на безопасном расстоянии, частью в гавани форта Петр сложенный на баржах, частью на форте Павел. Несмотря на отсутствие помещения для хранения тротила и протесты главного командира и коменданта крепости, это ВВ продолжает высылаться в Кронштадт в значительном количестве.

С 24 по 28 дек. 1916 в казармах 1 и 2 кронштадтских крепостных артиллерийских полков и во время праздничных лекций и спектаклей в сухопутном манеже разбрасывались прокламации РСДРП.

11 января 1916 г. Среди нижних чинов форта Алексеевский нарекания на неудовлетворительную пищу и главным образом на плохую одежду и обувь.

29 января 1916 г.

В Ораниенбауме в одном из местных госпиталей компания офицеров перепоила коньяком и водкой сестер милосердия, и некоторые из таковых не смогли на следующий день явиться на службу в госпиталь. О случае этом было сообщено председательнице Кронштадтской Морской общины Красного Креста супруге адмирала Макарова, и по распоряжению последней сестры милосердия, принимавшие участие в дебоше, удалены со службы.

27 января 1916 г. Нижние чины Кронштадтской Крепостной мастеровой роты злоупотребляют с выдаваемым им казенным хлебом. Много его целыми мешками продают извозчикам для кормления лошадей, а также целыми хлебами продают по дешевой цене посторонним лицам.

7 февраля 1916 г.

Брожение на политической почве среди нижних чинов Кронштадтского гарнизона в значительной степени вызвано тем, что при бывшем коменданте крепости Маниковском[401] нижним чинам якобы было объявлено, что с объявлением войны они будут получать какие-то осадные деньги. Сверх того им будет производиться особый отпуск денег на мыло, сало, табак и прочее, а в последнее время был отдан приказ коменданта крепости о том, что все нижние чины, принимающие участие в казенных работах, будут получать по 20 копеек на человека. Но ни первых, ни вторых денег не выдавали, за исключением табачных денег, выданных лишь в декабре. Все это широко используется партийными пропагандистами и облегчает им распространение среди нижних чинов нелегальной литературы.

7 февраля 1916 г.