Кронштадтский детектив

— Сокровище, — усмехнулся дон Рамиро. — Да, лавочник, представьте, лишь дублон за книгу предлагал.

Донна Эвридика вскочила с кресла.

— Что вы сказали, дон Рамиро?!

— Торгаш за фолиант давал дублон, — медленно повторил дон Рамиро. — Один. И то, чтоб отвязаться. Подделка, он сказал. Откройте книгу, посмотрите год издания, поймете, чего стоят все старания.

Донна Эвридика долго изучала собеседников очень внимательным взглядом, потом прошла к секретеру в углу, вытащила нижний ящик и достала из него книгу. Открыла титульный лист, кивнула и бросила фолиант на стол.

— Как Винсент мог так ошибиться? — прошептала она. — Я не понимаю.

— Человек, двумя страстями сразу ослепленный, многого не замечает, — сочувственно заметил дон Рамиро.

— Мне интересно, кто вторая? — зло спросила донна Эвридика. — Уверена — не я. Меня на книгу променял. А для него на все была готова я.

— Убийство вашего отца включая, — добавил дон Рамиро.

— Хотя вот это вас во многом извиняет, — Клеменсо положил на стол копию списка графа де Бульони.

Донна Эвридика вздрогнула.

— Вы дьявол, — прошептала она. — Я разорвала список на клочки, я помню это точно.

— И бросили клочки в корзину, откуда их достали, склеили и переписали, бессовестно подделав почерк, — пояснил Клеменсо. — Альгвасилы бывают на редкость пунктуальны. Как видите, все чудеса вполне материальны.

Донна Эвридика снова опустилась в кресло и несколько минут размышляла. Дон Рамиро и Клеменсо почтительно молчали.

— Вы поняли значение списка? — наконец, тихо спросила она.

— Все люди в списке не женаты, — сообщил Клеменсо. — Все без детей и все богаты. Догадки тут легки — любой из них мог вашей попросить руки.

— Да, как на рынке, — злобно прошипела донна Эвридика. — Кто больше даст?!

— Каков мерзавец! — воскликнул дон Рамиро.

— Не сознавала я, что делаю, — сообщила донна Эвридика. — Пока дышать не перестал отец. Тогда я поняла, что натворила. Признаться не посмела… Был бы то конец…

Она замолчала, и рассказ продолжил Клеменсо.

— Понимаю. Лишь стихло все, помчались вы к дону Винсенту. Ввести в дом ночью через тайный ход он мог бы только вас, или сообщника по ограблению. Капитан вполне помочь мог с кражей, но в тот момент сидел под стражей.

Донна Эвридика кивнула.

— Как будто рядом были вы. Он книгу отказался продавать. Я говорила: оба мы в долгах, без денег нашей свадьбе не бывать. Я говорила: фолиант тот кровью был отмечен, избавиться нам надо от него. Его я на коленях умоляла, но Винсент словно бы не слышал ничего, — донна Эвридика горько усмехнулась. — Тогда я поняла. Та книга в его сердце место заняла, что мне принадлежало безраздельно. Ее оттуда вырезала я немедля.

Она замолчала.

— А почему вы не ушли из дома через тайный ход? — спросил Клеменсо. — Вот не пойму — оставив дверь прикрытой, ушли через парадный вход.

— Да, правда. Но тут как раз все просто, — улыбнулась донна Эвридика. — С засовом я не справилась, перепугалась сильно. Но не настолько, чтобы вылезти в окно.

— Действительно, все просто, — признал Клеменсо. — Тогда мы перейдем к Урпано. Его деньгами вы прельстили, которые за книгу получить хотели? Вот тут вы сильно рисковали, право.

— Не слишком. Капитан давно ко мне внимание проявлял. И голову ему вскружить смогла я без особого старания.

— Холодный душ в конце пути мог к действиям враждебным подвигнуть капитана, — заметил дон Рамиро.

— Я полагала, благороден он, поймет страдания попавшей в беду дамы. Как рыцарь истинный, придет на помощь, не требуя наград.

— Весьма оптимистичный взгляд, — сказал дон Рамиро.

— Увы, смогла понять я это слишком поздно, и требования его были невозможны. Четыре тысячи дублонов капитан хотел, иначе выдать альгвасилам обещал. Пугал тюрьмой и плахой, а к ночи в спальню он вошел… Сказал, что способ для меня другой расплаты он нашел… Вы понимаете?… Он предложил…

— Да, понимаю, и конец такой мерзавец заслужил!

Донна Эвридика благодарно кивнула.

— Но как же на такой решился он поступок неразумный? — вопросил дон Рамиро.

— Быть может, он от страсти обезумел?

— Вполне возможно. Но не в первый раз вас видел капитан. Быть должен повод, чтобы вспыхнул он. И повод этот дали вы ему, хотя Урпано виновен без сомнения. Пусть даже обнаженной вы предстали перед ним, долг офицера обязывал к почтению. А коли разум потерял и стал срывать с себя одежду, то заслужил, чтоб вышибли ему мозги свинцовой пулей. Да, полагаю, дело было так, и капитан купился, как дурак. Лишь он спустил штаны, как был нацелен пистолет. В такой позиции у капитана шансов просто нет.

Донна Эвридика печально кивнула.

— Всегда я говорил, любовь — есть гибельная страсть, — заметил дон Рамиро. — Он спустил штаны, а вы — курок. Всем сластолюбцам поучительный урок.

— Я думала, прошла беда, — вздохнула донна Эвридика. — Но впереди — позор, тюрьма.

— Об этом после мы решим, — ответил дон Рамиро. — И так куда-то все спешим. У вас есть деньги?

Донна Эвридика бросила на него подозрительный взгляд.

— Осталось от отца дублонов сотни две.