Кронштадтский дневник

Народ у нас замечательный, работает хорошо, паники нет. Ведь мы почти отрезаны от Ленинграда, от своего материка, но люди спокойны и продолжают работать для фронта. Хлебный паек маленький, а нытья нет. Военные больше ноют, особенно командиры, типа Санько: «Не могу есть колбасу, не могу есть черный хлеб, я больной», – и прочее. А как же граждане, они получают паек черного хлеба и едят не досыта, а в глазах бодрость, хороший народ, не чета некоторым нашим командирам.

Надо прекращать немецкий блицкриг или нам придется принять позор. Наше поколение войдет в историю, как мудаки, а не как русские патриоты.

Марюхин еще не приехал, от Любы вестей нет. Думаю послать ей денег на райвоенкомат, может быть получит.

22 сентября 41

Все время идет интенсивная бомбардировка Кронштадта, заметно стремление немцев уничтожить корабли.

Сегодня послал Любе деньги на колхозный Райвоенкомат: по телеграфу – 200 и по почте – 300 рублей, буду надеяться, что ей передадут, если она еще там, так как писем от нее нет, последнюю открытку получил из Свердловска.

23 сентября 41

Вчера отбили бомбежкой нос у линкора «Марат» (капитан 2-го ранга Иванов П. К.), повалили линкор «Минск» (капитан 2-го ранга П. Н. Петунин) и повредили цеха.

Немцы интенсивно бомбят Кронштадт, особый упор заметен при бомбежке стоящих у стенки или на рейде кораблей. Хорошо работает наша тяжелая артиллерия кораблей и защиты, но зенитки работают неважно. Сегодня ночью были сброшены мощные мины на парашютах, одна – у цеха, другая попала в воду у Южной стенки. Это мины замедленного действия очень большой взрывной силы.

Во время бомбежки приходится бегать по щелям, а работать некогда. Столовые все, кроме одной, вышли из строя.

Вот и сейчас, в 20.00, забил залпами главный калибр «Октябрьской революции», да так, что окна трещат и здание вибрирует.

Нас обстреливают из артиллерии, особенно док Сургина.

Народ немного боится бомбардировок, у некоторых видна явная трусость. Сам тоже боюсь, но думаю, что страх знаком каждому, находящемуся под угрозой смерти и не желающему ее.

3 октября 41

Сегодня немцы интенсивно обстреливали Кронштадт в течении получаса, закидывали снаряды с 6.00 до 11.00 часов. Эту стрельбу можно назвать артиллерийским хулиганством, так как особо никуда не попали, а жертвы городского населения есть: убили девочку, которая шла по улице, оторвали голову женщине, шедшей по улице с ребенком, убили этого ребенка, много штабных случаев попадания.

Попали в здания завода в несколько мест: в цех № 5 и цех № 1, в док им. Сургина и док Петровский. Человеческих жертв на заводе не было.

От Любы письма получаю, как будто устроилась неплохо, пишет, что мед стоит 10 рублей/кг, мяса сколько хочешь, люди хорошие.

А вообще – день прожил и хорошо.

9 октября 41

На днях я и механики Сысоева шли по территории завода, вдруг сзади нас разорвался вверху шрапнельный снаряд, мы присели, потом пошли дальше, над головой пропел еще снаряд, мы бросились бежать, я не заметил висящей проволоки и, споткнувшись об нее подбородком, ободрал себе шею, бежали под прикрытие стенки.

В один из дней, метрах в десяти от Шевченко, упал крупный снаряд, пробил стену цеха № 6. Шевченко ранен в голову и ногу, чертежница Шевченко тоже ранена снарядом в шею и отправлена в гоститаль. Обстрел города и завода идет ежедневно. Сегодня пошли отстреливать минометы, началась стрельба немцев, но мы испробовали минометы и разошлись под звуки разрывов немецких снарядов.

Народ работает далеко не полный день: сильно мешает артиллерия. У конструктора Михайлова в квартиру попал снаряд, хорошо, что никого не было дома, только пострадала мебель, да пропали продуктовые карточки. Чтобы ему кормиться в столовой без карточек, хлопотал два дня. О выдаче новых карточек ставился вопрос на Совете, подобные случаи уже были.

Васильев высказался сегодня, что наши военные почти ничем не отличаются от гражданских, кроме как: получают оклад выше, питаются лучше, носят форму, а в остальном – разницы нет. Я и раньше уже думал об этом и говорил другим, но со мной не соглашались, мотивировали – честностью выполнения приказаний, думал подать рапорт, чтобы отказаться от привилегий, но не хочется быть выскочкой, пожалуй, пришьют какую-нибудь демонстрацию: у таких людей, как наш комиссар, хватит фантазии в голове. Жаль начальника завода, который вынужден иметь такого военкома. А может быть и лучше: сам все делает, а тот немного ему мешает. Так можно, в случае чего, пресечь, поправить вовремя.

14 октября 41