Кронштадтское восстание. 1921. Семнадцать дней свободы

Эта резолюция была принята, несмотря на решительные протесты, как мы уже упоминали, со стороны Калинина и Кузьмина. После митинга Калинину было разрешено беспрепятственно выехать в Петроград. На бригадном собрании было решено послать делегацию представителей в Петроград для того, чтобы объяснить рабочим и местному гарнизону, в чем состоят требования Кронштадта и попросить направить в Кронштадт представителей беспартийных рабочих, чтобы те, в свою очередь, разобрались, как на самом деле обстоят дела и в чем заключаются требования моряков. Этот комитет, состоящий из 30 человек, по прибытии в Петроград большевики тут же арестовали. Это был первый удар, нанесенный Кронштадту коммунистическим правительством. Судьба делегации осталась неизвестной.

В свете того, что срок действия Кронштадтского совета подходил к концу, бригадное собрание решило созвать 2 марта конференцию делегатов для обсуждения формы проведения новых выборов. На ней должны были присутствовать представители кораблей, гарнизона, различных советских учреждений, профессиональных рабочих союзов и представители заводов и фабрик – по два представителя от каждой организации. Конференция состоялась 2 марта в Доме просвещения (бывшая Кронштадтская инженерная школа), на ней присутствовало свыше 300 делегатов, среди которых были и коммунисты. Собрание открыл матрос Петриченко, а также был избран всеобщим голосованием Президиум (Исполнительный комитет) из 5 членов. Основной задачей, стоявшей на повестке дня, было проведение новых выборов в Кронштадтский совет на базе всеобщего свободного голосования, в отличие от выборов в предыдущие Советы. Собрание должно было воплотить в жизнь резолюцию 1 марта и обсудить пути и способы выхода страны из отчаянной ситуации, к которой привели голод и недостаток топлива.

Дух собрания был строго советским. Кронштадт требовал освободить Советы от вмешательства любой политической партии, Советы должны были быть беспартийными и по-настоящему отражать нужды и выражать волю рабочих и крестьян. Выражая резко отрицательное отношение к бесконтрольному вмешательству комиссаров-бюрократов, делегаты были доброжелательно настроены к Коммунистической партии. Они являлись верными приверженцами советской системы и искренне искали мирных путей для решения насущных проблем.

Кузьмин, комиссар Балтийского флота, был первым, кто обратился к конференции. Человек больше энергичный, чем рассудительный, он абсолютно не осознавал колоссальное значение момента. Он не был в состоянии постичь ситуацию; не смог найти подход к сердцам и умам этих простых людей, солдат и матросов, которые стольким пожертвовали ради революции, а теперь были доведены до отчаяния. Делегаты собрались, чтобы посоветоваться с представителями власти. Вместо этого речь Кузьмина фактически поднесла фитиль к пороховой бочке. Кузьмин поразил слушателей своим высокомерием и наглостью. Он отрицал нарушения трудовых отношений, волнения рабочих в Петрограде, заявляя, что город спокоен и рабочие всем довольны. Он восхвалял работу комиссаров, подвергал сомнению революционные мотивы кронштадтцев и предупреждал об опасности, исходящей от Польши. Он клеймил подстрекателей и грозил возмездием: «Если вы хотите вооруженной открытой борьбы, – закончил свое выступление Кузьмин, – то, она и будет, – коммунисты от власти добровольно не откажутся и будут бороться до последних сил».

Эта безответственная и провокативная речь комиссара Балтийского флота оскорбила и разозлила членов собрания. Обращение председателя Кронштадтского совета, коммуниста Васильева, который говорил следующим, не произвела на слушателей никакого впечатления, его речь была бледна и невыразительна. Чем дольше длилось заседание, тем настроение аудитории приобретало все более антибольшевистский характер. И все же делегаты надеялись прийти к мирному компромиссу с представителями правительства. «…но с достаточной со всех очевидностью обнаружилось, – говорилось в отчете[669], – что доверять товарищам Кузьмину и Васильеву нельзя, что их временно необходимо задержать ввиду того, что распоряжения об отобрании оружия от коммунистов не было сделано, что телефонами пользоваться нельзя, что красноармейцы, как это подтвердилось оглашенным на собрании письмом, запуганы, что комиссары не разрешают собраний в частях и т. п.».

В результате Кузьмин и Васильев были выведены из Президиума и взяты под стражу. Надо отдать должное собранию – предложение задержать остальных коммунистов, присутствовавших на собрании, было отклонено большинством голосов. Делегаты были сторонниками того, чтобы коммунисты обладали одинаковыми правами с представителями других левых партий. Кронштадт все еще искал общую платформу для взаимодействия с Коммунистической партией и большевистским правительством.