Кропаль. Роман

Все это время Аня продолжала болтать – что-то про ее институт и сессию. И Юра, окрыленный находкой, решил пригласить ее завтра куда-нибудь. Заберет с пар на такси. Ему хотелось ощутить еще и это. Почувствовать себя респектабельным папиком, который снимает себе студеночку на глазах у ее нищих юных сокурсников. Аня обрадовалась, и Юра рванул в ломбард. Он был за углом, внутри Юра никогда не был, но оказалось несложно. Приемщик пытался занизить, но Юра пересчитал на современную стоимость машинки и велосипеда и затребовал 50. Приемщик согласился, а Юра расстроился – продешевил. Если в ломбарде взяли за 50, сколько оно на самом деле стоит? Но предвкушение завтрашнего дня наполнило его такой гордостью, что он перестал жалеть. Шел и улыбался. Просто шел и улыбался. Впервые за долгие-долгие годы шел и улыбался самому себе. Спасибо, мама.

В песочнице сына не оказалось. Юру прошиб пот, а потом обдало ледяным испугом. Он рванул к ломбарду, обратно, к дому и зачем-то к магазину, и орал одно и тоже:

– Вова! Вова! Сынок! Ты где?

Вокруг никого не было, встревоженно поглядывали случайные прохожие, но по лицам их было ясно, что не видели – даже спрашивать бесполезно. В голове стучало: «Просрал. Просрал. Сына просрал. Просрал сына».

Юра рванул к дому – оставалась еще слабая надежда, что Вову мог привести сюда кто-нибудь из соседей.

Вломился в квартиру и заорал в коридор, готовясь расплакаться или проломить стену:

– Роза! Я Вову потерял!

Жена вышла из комнаты, холодная и сердитая:

– Он домой пришел!

– Сам?

– Представь себе!

Юра осел на стул у порога и всхлипнул. Жена хотела поругаться еще, но не стала, видимо, выглядел Юра жалко. Чтобы как-то прийти в себя и оправдаться, даже больше перед собой, чем перед ними, Юра разулся и прошел в детскую:

– Ты почему ушел? А если бы ты потерялся? Или под машину попал? Я сколько раз говорил, потерялся – стоишь, ждешь! Я говорил тебе? Говорил? Отвечай!

Вова молчал, опустив глаза, и Юре стало еще хуже. Виноват был он сам, конечно, но и сын. Мог бы и подождать.

На следующий день Юра потребовал повышения. Просто так зашел к боссу, сел напротив, закинув ногу на ногу, и объяснил, что это он лично нашел сразу нескольких выгодных клиентов и заключил с ними крупные сделки. И что жена, ребенок и ипотека.

Босс был удивлен напором и смотрел на Юру с большим интересом, будто вообще впервые его видит. А может и вправду, не замечал раньше. Пообещал поговорить с финансовым и вызвал после обеда. Поговорил. Выписал премию и повышение.

Юра сидел на месте и щелкал калькулятором. Выходило хорошо, с новой зарплатой по ипотеке можно рассчитаться года на два быстрее. А если не гнать и оставлять эти деньги на жизнь, будут не только торговые центры по выходным, но и, возможно, отпуск. Спасибо, мама.

Если бы не эти находки, то Юра так никогда и не решился бы. Он скачал из соцсети фотографию мамы и поставил на рабочий стол. Погладил по лбу пальцем.

Аня уже ждала. Получилось и вправду хорошо. Куча студентов у входа в корпус, такси, и Юра в новом костюме. Аня порхнула в машину, и Юра увидел это – несколько ненавидящих взглядов. Такая явная и сильная зависть.

– Вон тот в тебя влюблен. И этот, – он поцеловал Аню в щечку и показал на студентов, – Так посмотрели!

– Да это бывший мой, он дебил, – улыбнулась Аня.

Дальше Юрий наслаждался. И опять же не самой Аней, к ней он привыкал медленно, и даже прикасаться особо не хотелось, а этим чувством удовольствия. От дня, от хорошего ресторана и вкусной еды, от легкости общения и от денег в кармане. Это его найденные деньги, это излишек, посланный ему мамой на карманные расходы, чтобы он расправил крылья, наконец, и почувствовал себя сильным.

Из телевизора за Аниной спиной лились картинки курортов, дорогих вещей, еды и роскоши, и Юра снова почувствовал это забытое, студенческое чувство карьерной лестницы, устремленной в неограниченное богатство. С ипотекой он потерял это чувство, остановился, и было ясно, что чуда теперь не будет, будет 15 лет по 30 в месяц. И как-то выживать на оставшееся. И помощи ждать неоткуда. Теща крепкая еще женщина, но работать не хочет, пенсия у нее маленькая. Мама Юры умерла, с ее квартирки в пригороде они и сделали первый взнос. А через 15 лет – жизнь прошла, а надо еще ипотеку, теперь уже для сына. А еще вуз. И жениться захочет. А там внуки. ВНУКИ. Я дед. И все.

И важно было вернуть себе эту студенческую дерзость, это чувство лестницы. Это самодовольство. Он трахнул Аню в примерочной дорогого магазина и купил ей то, что она примеряла. Она, кажется, была довольна – думала, старый хрен обезумел от страсти, а он просто не хотел возиться со съемной квартирой – не настолько хотелось секса.

Домой он вернулся поздно, стараясь не шуметь, прокрался на кухню. Жена сидела за столом и смотрела на него странным взглядом, будто сама не понимала, рассержена она или рада, что нашелся.

– А ты чего не спишь?

– Два часа ночи! Ты почему трубку не брал?

– Телефон сел.