Крошка Мегги Денежные Глазки

Кто-то поддержал его за плечо. Где-то наверху не смолкал гонг, а Костнер все не мог перевести дух после только что предпринятого путешествия. Он не без труда сфокусировал зрение и обнаружил, что стоит, уставившись на коренастого служителя, который дежурил, когда он, Костнер, играл в блекджек.

- Да… все отлично…- попытался улыбнуться он в ответ.

- Похоже, ты добрался до главного выигрыша, приятель,- в жесткой усмешке служителя не было ни капли

радости - просто сокращение мышц, вызванное условным рефлексом.

- Да… все отлично…- опять попытался улыбнуться в ответ Костнер.

Он все еще трясся, он был пропитан захватившим его электричеством.

- Дай-ка я проверю,- сказал механик, обошел Костнера и посмотрел на окошки автомата.- Что ж, три выигрышных полоски, все в порядке. Выигрыш твой.

Только теперь до Костнера дошло. Две тысячи долларов. Он перевел взгляд на автомат и увидел…

Все полоски были с надписью "выигрыш". Никаких голубых глаз, именно те слова, что означают деньги. Костнер как безумный озирался - с ума он сошел, что ли: откуда-то, не из зала казино, до него доносился звенящий, как колокольчик, серебристый смех.

Он выгреб двадцать серебряных долларов, смотритель бросил в Большой еще кругляш, сбив выигрышное сочетание полосок, и повел Костнера в глубь казино, по дороге тихо и весьма любезно с ним беседуя. У окошка кассы служитель кивнул человеку с усталым лицом, изучавшему громадный скоросшиватель с подшивкой таблиц кредитных ставок.

- Барни, главный на Большом, счетчик пять-ноль-ноль-один-пять,- он ухмыльнулся Костнеру, тот попытался улыбнуться в ответ - трудно, все еще не пришел в себя.

Кассир проверил по журналу выдач правильность подлежащей выплате суммы и перегнулся над полкой к Костнеру:

- Вам чеком или наличными, сэр?

Костнер почувствовал - вкус к жизни возвращается:

- А разве чек казино достаточно надежен? Все трое рассмеялись шутке.

- Тогда чеком.

Чек был выписан; глухо застучала банковская машинка, печатая: "Две тысячи…"

- Двадцать серебряных долларов - подарок казино,- сказал кассир, подвигая чек к Костнеру.

Тот взял его, рассмотрел - все равно верилось с трудом. Две косых, снова на коне.

На обратном пути через зал коренастый служитель любезно поинтересовался: "Ну и что же вы собираетесь с ними делать?" Костнер на минуту задумался. В сущности, никаких планов у него не было. И вдруг неожиданно осознал: "Собираюсь снова сыграть на том автомате". Служитель улыбнулся: вот уж лох прирожденный.

Сначала скормит Большому двадцать этих серебряных долларов, а там пустится во все тяжкие - блекджек, рулетка, фаро, баккара… и за пару часов вернет два куска заведению. Иначе не бывало.

Проводил Костнера до того же автомата, постучал по плечу: "Удачи без счета, приятель!"

Стоило ему повернуться, Костнер бросил в автомат серебряный доллар и дернул рукоятку.

Служитель не отошел и на пять шагов, а он уже слышал непередаваемый звон останавливающихся барабанов, лязганье символического выигрыша, двадцати серебряных долларов, и этот проклятый гонг, уплывающий из сознания.

Она знала, что этот сукин сын Нунцио - извращенная свинья, разврат ходячий, куча дерьма с ног до головы, урод какой-то в нейлоновом исподнем. Немного было игр, в которые Мегги не доводилось играть, но то, на что закидывался этот сицилийский де Сад, было отъявленной мерзостью.

Она чуть в обморок не свалилась, когда он такое предложил. Ее сердце - а специалист из Беверли Хиллз настоятельно советовал его не перенапрягать - безумно забилось. "Свинья ты! - завопила она.- Развратная, поганая, уродливая свинья, и всё!" Она соскочила с кровати и стала судорожно одеваться. Не нашла браслета, и черт с ним, натянула невзрачный свитер на плоскую грудь, еще красную от бесчисленных покусываний Нунцио.