Крошка Сэм

Вокалист то брал гитару в руки, и под его чуткими пальцами рождались пронзительно-впечатляющие соло, то оставлял инструмент в стороне и носился по сцене с безумным взглядом, зажигая в сердцах зрителей огонь. Он зачаровывал Саманту низким приятным голосом, то мелодично вторя гитаре, то срываясь на крик. Это был крик души, в этом не усомнился бы ни один из присутствовавших в зале. Скулы его в переменчивом свете заострились, выделенные черным глаза пристально вглядывались в толпу. Казалось, он со сцены заглядывал к каждому присутствовавшему в душу и знал о нем все. Он касался своим голосом самых потаенных струн души, дергал за них, заставляя их стонать от восторга или плакать от счастья.

Такие волшебные ощущения нельзя было сравнить ни с чем. Толпа, и Саманта вместе с ней, задыхалась в предчувствии экстаза, тянула руки к повелителю мелодий, готова была умереть, отдать за него последний вздох, надрывалась в призывном крике, сгорала в вихре страстей.

Когда зазвучала последняя песня, Саманта замерла на месте, во все глаза глядя на солиста. Он снова взял в руки гитару, присел на сабвуфер и, глядя поверх повернутых к нему лиц, поверх протянутых ладоней, запел. Он пел о фиолетовых глазах своей малышки, а Саманте казалось, что песня была про нее и звучала только для нее. Она была в толпе, и в то же время далеко отсюда, там, куда человек на сцене устремил свой глубокий взгляд, там, в тишине одиночества, в пламени горевших свечей, в пустоте неизбежного расставания, в лабиринте загадок, в радужном сиянии чувств. В эти мгновения она почти любила вокалиста, дрожала от возбуждения, от желания коснуться его лица, утешить и обнять, прижаться и не отпускать, сказать, что его малышка здесь, совсем рядом, и стоит ему только позвать — она будет с ним.

Музыканты ушли со сцены, толпа начала рассеиваться: кто-то отправился в бар, кто-то пошел караулить музыкантов у задней двери, а Саманта все не могла заставить себя сдвинуться с места.

Музыка и проникновенный голос еще звучали у нее в голове, и она подумала, что надо будет обязательно попросить у Бобби записи этой группы. Словно почувствовав, что о нем вспомнили, на сцене появился племянник Джиллиан и начал сматывать провода. Саманта махнула ему рукой, он спрыгнул и подошел к ней.

— А Джиллиан где? — Он оглядел зал.

Саманта объяснила, что та уже давно отправилась домой, не выдержав и половины концерта. Бобби махнул рукой, объявив, что не сомневался в том, что его тетка долго не продержится.

— А вам, я смотрю, понравилось?

Саманта кивнула.

— Это еще слабо сказано. Я в восторге! У них записи есть?

— Ну да, — кивнул Бобби. — Они классные парни, у меня все их альбомы.

Саманта кивнула и поспешила спросить, сможет ли он дать их ей на время. Тот пообещал и вдруг неожиданно предложил:

— А не хотите лично познакомиться с ребятами? Они пока не ушли — убирают инструменты, а потом, может, у нас посидят, пиво попьют.

Сердце Саманты подпрыгнуло. Если бы она знала, как здорово играют эти музыканты, какое впечатление на нее произведет их концерт, она бы не удержалась и обязательно пообщалась с ними еще до начала выступления, когда они с Джил сидели в подсобке, нашла бы способ ненавязчиво завести разговор. Предложение Бобби было настолько заманчивым, что она уже открыла было рот, чтобы согласиться, но внезапно опомнилась и мысленно одернула себя. Появиться в подсобном помещении снова значило бы обратить на себя лишнее внимание. Она вовремя вспомнила, что пришла на концерт инкогнито. Уйти с него следовало незаметно, не привлекая к себе лишнего внимания.

Поэтому Саманта поблагодарила Бобби, но поспешила отказаться. Ей даже показалось, что тот вздохнул с облегчением. Парнишка предложил ее познакомить с музыкантами, явно не подумав, и сразу же опомнился — ведь им может не понравиться такая инициатива с его стороны: сложив инструменты, те собирались своей маленькой компанией посидеть, отдохнуть, и, скорее всего, их вряд ли бы обрадовало появление кого-то со стороны.

Бобби попрощался и вернулся к своим прямым обязанностям, а Саманта поспешила выйти из клуба, пока не передумала. Как ни обидно было упускать такую замечательную возможность познакомиться с этими талантливыми людьми, но она давно выбрала для себя иной путь, чем тот, которым ей хотелось следовать в ту минуту.

На улице было прохладно. Лето еще не вступило в свои права и ночи были заметно холоднее дней. Саманта накинула рубашку, хотя разгоряченное после активных движений тело еще хранило тепло. Умом она понимала, что следует поймать такси и отправляться домой, но не чувствовала в себе силы поступить так.