Кросс на 700 километров

Как и все здесь, толстый сильно «окал». Кроме того, он был уже достаточно пьян и нетвёрдо держался на ногах. Из дежурной части доносилась музыка; гудели мужские голоса. Было похоже, что там отмечают какое-то событие. По узенькому коридору все трое вошли в дежурку, заполненную хмельными благодушными стражами порядка.

Несколько столов они сдвинули на середину кабинета, покрыли листами ватмана, приколов их кнопками. На столы поставили тарелки, бутылки, кастрюльки, стаканы. Симпатичная ярко-красная магнитола, стоящая тут же, среди стаканов, пела что-то женским гнусавым голосом, и притом почти шёпотом. Один из милиционеров, белобрысый паренёк, чем-то похожий на директора лагеря «Чайка» Алёшу Бурлакова, читал собранные в сшиватель заявления.

Внезапно он вскочил, расхохотался и заорал:

— Вот написали, а! Нет, послушайте, уржёшься! «В спиртных напитках Данилов Александр не замечен»! Мы тут на одного хулигана характеристику истребовали, и его начальство написало… Улёт полный!

— Это что! — Толстяк, сопровождавший Алису с Денисом, закашлялся, вытер мокрый лоб рукавом форменной рубашки и рухнул на стул. — Меня сегодня в магазин к вокзалу дёрнули — продавщица с мужиком, ну, «хачиком», поцапалась. И пишет заяву… — Толстяк вытащил смятый лист бумаги из ящика занятого снедью стола. — Слушайте поэму! «Гражданин требовал от меня бутылку коньяка и другие сексуальные удовольствия в извращённой форме»…

В дежурке грохнул жеребячий хохот. Алиса топталась около накрытых столов, судорожно сжимала руку Дениса и не знала, что ей сейчас нужно делать, как себя вести. Есть ей уже не хотелось, хотя ещё час назад желудок сводили голодные спазмы. Пропало даже желание напиться холодной воды из-под крана. Когда Алиса заметила в центре стола бутылки с водкой, портвейном, пивом, варёную картошку, колбасу и рыбу в томате, к горлу подступила желчь. Не хватало ещё, чтобы добрые менты принялись их угощать! А ведь, если откажешься, голову клеем вполне могут намазать, и в рот его затолкать…

На другом краю огромной «поляны» основательный жилистый мужик, тоже в форме, огромным ножом кромсал хлеб. Ломти получались толстые и неровные, но собравшихся, похоже, это мало волновало. Рядом с хлебом горой громоздился зелёный лук, поодаль Алиса увидела огурцы и помидоры. Значит, предполагалось сообразить салатик. Может, её именно за этим и вызвали — помочь в сервировке? Других-то нормальных баб в отделении нет, а самим ментам не справиться. Что ж, весьма веская причина. Что-то лежало ещё и в полиэтиленовых мешочках, и просто завёрнутое в бумагу.

Прямо напротив двери сидел молодой мужчина с очень круглым и очень весёлым лицом, остриженный по-армейски, одетый не в милицейскую форму, а в камуфляж. Короткие его волосы образовывали на лбу смешной треугольник. Нос картошкой, крупные белые зубы, блестящие глаза с озорными чёртиками, оттопыренные уши — всё говорило о дружелюбном настроении рубахи-парня. Но дружелюбие это могло обернуться большой бедой, если бы в голову душки пришла какая-то пьяная блажь.

Алиса не ручалась за себя — ведь она не была дворнягой, готовой вылизывать руки любого нового хозяина-благодетеля. То, о чём как о подарке судьбы мечтали бомжихи и проститутки, для Алисы могло обернуться трагедией.

— Ну, здравствуй, Лена! — Круглолицый как-то по-особенному сделал упор на имени. И тут же добавил: — Если ты Лена, конечно…

— Добрый вечер! — Алиса проигнорировала намёк, хотя внутренне окаменела.

— Здравствуйте! — раскланялся Денис, шаркнув ножкой.

— У меня день рождения сегодня, — доверительно сообщил круглолицый. — Разрешилась мамка ночью, поэтому праздновать начинаю рано. Давай познакомимся. Меня зовут Валентин Бакаев.

Алиса вздрогнула ещё раз. Наверное, это и есть тот самый Валентин, которого так боялись бомжихи. Значит, её за грязную бродяжку Бакаев точно не считает, а то не пригласил бы в дежурку, да ещё на день рождения. Только вот зачем пригласил? Не просто же так, отпраздновать вместе…

— Вот, ребята гуляют, — Бакаев сделал широкий жест рукой. — А девочек нет. Не послал Бог сегодня подходящих подружек. Разве что тебя, Леночка. Ты садись, садись, солнышко. И мальчик пусть тоже садится. В ментовке все сидят, ха-ха! Это братишка твой младшенький? А ведь вы совсем не похожи. Ты — южная ночь, а он — просто викинг какой-то! Ну, да ладно… Всякое в жизни случается. Хочешь выпить, Елена?

— Нет, спасибо, — сдержанно отозвалась Алиса. — А с днём рождения я вас поздравляю.

Она прекрасно понимала, что отказ выпить может разозлить Бакаева, но вливать в себя водку или портвейн не было сил. Алиса боялась, что её прямо здесь стошнит, и тогда собравшиеся взбесятся ещё больше.

— Обижаешь! — Валентин, тем не менее, продолжал улыбаться. — Не хочешь выпить за моё здоровье? Ну и фиг с тобой, нам больше достанется. Верно, орлы?

Менты дружно загалдели, стали рассаживаться вокруг стола. Толстый поторопился занять самое выгодное место — около блюда с шашлыками.

— Обижаешь, лиса Алиса! — вдруг сказал Бакаев нежно, проникновенно, и глаза его прямо-таки заискрились удалью.