Кросс по грозовым тучам (СИ)

Многие, как и Крачек, с сомнением относились к сверхдалеким путешествиям на экзопланетах. О их бесполезности твердили и неудачные попытки, и фантастические романы. Многих убеждали. Но только не Майкла. Конечно, трагедии в космосе не редкость, и экспедиция может погибнуть несмотря на то, что конструкция из искусственного солнца, планеты и кораблей сопровождения способна поддерживать себя и двигаться сотни тысяч лет. А вот утраты единства с Землей можно избежать. Если правильно выстроить коммуникации. Майкл верил, что знает, как. Когда экзопланета 'Горизонт' только строилась, мир пылал воодушевлением, и больше миллиона землян стремились попасть в команду. А Майкл Стэнли разрабатывал схему постоянных контактов будущих жителей экзопланеты с Землей. Связь с родиной должна быть не просто технической возможностью, как это было во время предыдущих экспедиций, а приоритетной задачей, смыслом существования, таким же, как и сами исследования. Если будет утрачена альфа-связь, то по маякам пути отправятся субсветовые информационные капсулы.

В регламент взаимодействия с ушедшими экзопланетами Майкл предложил внести поправку о ежедневном информационном обмене с двух сторон и о необходимости возвращения экспедиции до места восстановления связи в случае ее утраты. Обязательной частью отправляемых данных должна стать гуманитарная информация: новые фильмы и книги, общественные и политические новости, смешные и трагические истории, а не только результаты научных изысканий и показатели работы узлов и агрегатов. Земля и 'Горизонт', пусть даже разорванные парсеками пространства и времени, будут жить и дышать в унисон. Иначе экспедиция, отправленная ради будущего землян, ради подготовки человечество к грядущей трансформации вселенной, станет бессмысленной.

Майкл много раз говорил отцу, что будет рядом с ним и мамой каждый день своего полета, но тот только качал головой. И затеял кампанию вокруг дурацкой поправки о возвращении по требованию. Добился своего. Бешеной харизмой, денегами и влиянием в обществе отец всегда получал желаемое. Авторитарная задница, уверенная в своей правоте, особенно потому, что часто оказывался прав. И Майкл не сомневался: Уильям Стэнли воспользуется правом на встречу через сорок лет. Столько энергии потратил на принятие поправки. Но в первую очередь — ради мамы. Хотя она твердила, что не станет настаивать на его возвращении. Только смотрела при этом в сторону. И в груди Майкла разрасталась ноющая пустота. Он оставался бы на связи и рядом с ней за миллиарды парсеков, но одновременно хотел распоряжаться собственной жизнью. Отдать ее за то, во что верил.

Когда приняли поправку о связи поколений, а точнее о праве отцов ломать судьбы детей по своему усмотрению: я тебя породил, я тебя и… верну, все было готово к отлету. Майкла и полмиллиона мечтателей ждал отстроенный дом с пылающей звездой в магнитном кармане. Майкл даже прошел выборы на должность губернатора экзопланеты. Но не улетел. Как и остальные. В вынужденном возвращении через сорок лет горчил вкус поражения. Ты обречен оказаться на линии старта, выбросив в черную дыру половину жизни.

Сама поправка плоть от плоти общества, боящегося жизни. Закованного в силовую защиту в горах, в лесу, во время прогулки по кромке океана. Признать поправку — все равно что согласиться, что жизнь и должна оставаться такой — стерилизованной прививками и протоколами безопасности. Когда воздух вдыхают, но им не дышат. Майкл просто не мог это принять. После утверждения проклятой поправки попытался найти для себя другой путь. Посетил Марс, возглавил диагностическую группу у колец Сатурна. Все не то. Отец твердил, что он отравлен идеей пользы и желанием принести себя в жертву. Неправда. Не жертвой, он хотел стать победителем. Поэтому через десяток месяцев мучительных поисков новой цели и смысла, Майкл понял, внезапно и ярко, стоя на вершине Маттерхорна, — он все-таки полетит и не станет возвращаться, если сам не захочет. И плевать на поправки. Этот выбор делал его преступником.

Вопрос в том, как покинуть Землю. Сделать вид, что признаешь поправку, помириться с отцом и отправиться в путь на якобы отмеренные сорок лет, а по дороге взломать программу запуска возвращения? Или сразу поставить себя вне закона. Улететь без предупреждения, не прощаясь, не оставляя сомнений ни у кого. Противно юлить и врать. Особенно отцу, когда убежден в своей правоте и праве. Значит, оставалось одно — готовить бунт и бунтовать.

'Горизонт', как и Земля, вращался на солнечной орбите. До сих пор. Никто не отменил полученный Майклом статус губернатора экзопланеты. Он мог собрать участников экспедиции, использовать губернаторский код доступа и дать команду старта. Но слишком долго не принимал решения. И, когда на вершине Маттерхорна сделал свой выбор, 'Горизонт' по протоколу должны были вот-вот перевести в режим консервации. И никакой ясности с участниками полета. Согласятся ли пойти против закона и промолчать о планах своего лидера?