Кросс по грозовым тучам

Резкий рывок, и солнце ослепило воспалённые глаза. Проморгав предательскую влагу, Тим увидел знакомый пейзаж. Сюда он спускался на шаттле с командой, а вот теперь оказался на другой стороне. Лежал на каменном выступе мордой вниз и смотрел на картину устроенной им самим смерти. Непонятные обломки, обрывки снаряжения, нечто, напоминающее части человеческих тел, мешались с бурым, отвратительным мхом. За пустой полосой земли вокруг серых гор, у цветной, алчно шевелящейся чащобы громоздился шаттл. Сизые бесформенные пятна затянули машину. Брошенная, как панцирь съеденной кем-то черепахи. Словно несколько веков назад. Но тогда и тел бы не сохранилось. Сколько же прошло времени с тех пор как он потерял сознание?

— Почему? — прошептал Тим.

Глупый вопрос, и кому он его задает? Тим боялся неудачи, боялся, что не хватит энергии для возвращения на Землю, что рухнет карьера. Но такое… Ужас катастрофы не помещался в сознании. Земляне не должны, не могут умирать. Особенно так.

— Почему, спрашиваешь, человечек? — низкое, угрожающее шипение со спины и невозможность повернуться. — Мы ждали богов. Надеялись, что они придут, поглотят прах великих предков и нас. Отправят в путь Великой Трансформации. Легенды он ней с детства впитываются в наши соки. И мы обрадовались вам, поверили. И принесли великий дар праха лжецам. Мы — глупцы, а вы — святотатцы, достойные лишь мучительной смерти.

— Где остальные? Где Рей?

Страшное предчувствие скручивало внутренности. Хватка сзади ослабла, и Тим с трудом повернул голову. Чудовище клонилось багровой махиной, тонкие ветви, оплетающие навершие, шевелились, как клубок ядовитых гадюк.

— Кто ты, тварь? Почему говоришь на нашем языке? — выговорил он сквозь страх.

Урод исторгнул резкий скрежещущий звук и надавил конечностью на истерзанную спину. Граув вскрикнул от боли, дернулся в сторону и ударился виском о валун. В глазах на мгновение потемнело. А потом он увидел: прямо под ним, под скальным выступом, одиноко лежала голова. Чудовищная вещь притягивала взгляд: белый лоб, черные губы и распахнутые в небо глаза. Рей? Нет, не может быть, совсем не похож. Или все-таки Рей? Сердце лопнуло и потекло ядом отчаяния, он разливался в груди, тек вдоль позвоночника.

— Я скажу тебе одну важную вещь. Ее тебе лучше усвоить сразу, — проговорил за спиной изоморф. — Теперь моя очередь играть в богов. И ты станешь моей игрушкой, пока ты не надоешь мне, червяк.

Тим взвыл от боли в раздираемой спине. Тело на рефлексах рвалось из хватки, но мысли были далеко. Не отрываясь, он смотрел на голову Рея. И понимал, что жизнь кончилась, здесь, на этой проклятой планете, и плевать, что будет дальше.

* * *

— Возможно, я ошибся на счет тебя, землянин, — произнес Ирт Флаа. — Или, наоборот, был прав, и тогда ты откажешься полететь на Орфорт. Сбежишь опять.

Тим не мог собраться с силами и выбраться из воспоминаний. Неудивительно, что Ирт Флаа легко превратил его в Чагу. Он был обречен на такую судьбу собственным преступлением, тем, что погубил команду «Сияющего». Когда отказался улететь по совету Рея. Стал экономить на энергии, и превратил защиту своих людей в решето. Сквозь него группа контакта надышались преподнесенным в дар прахом и впала в сводящую с ума эйфорию. А затем — потеря ориентации и контроля, уязвимость и смерть. Страшная. В которой виноват только их командир.

Множество «если бы» простиралось непреодолимым рвом между прошлым и настоящим. Но он выжил. Баюкая истерзанное тело и шепча коды трансгалактических передач. Проклиная самого себя и, одновременно, надеясь на помощь. Верил, что корабль и часть команды — целы. Похоже наблюдатели в шаттле тоже вдохнули прах, раз челнок упал. Но «Сияющий»… С ним ничего не могло случиться. Он висел в недосягаемости, на орбите. Ведь у изоморфов нет пушек, истребителей и космических кораблей. А на крейсере оставалось еще десять человек. И осторожный Людвиг, и язвительный бородач Артемов. Они должны были спастись и спасти остальных. Или хотя бы Тима. А если не хотят, то пусть хотя бы спалят ядерным ударом чертову горную гряду.

Дни текли, сливались в одно полотно, но «Сияющий» так и не пришел на помощь. Ру Флаа, наверняка, знал ответ на вопрос о корабле и команде. Но пока Тим осознавал себя контр-адмиралом, то сцеплял зубы и старался не выдавать надежд. Когда же стал Чагой, не осмеливался задавать вопросы. Постепенно мысли о корабле и вовсе исчезли, растворился вместе с воспоминаниями, словно старый сон о чужой жизни. Куда делись остальные члены команды для Чаги не имело никакого значения. Они погибли. А он спасся. Единственный. Потому что его сохранил Хозяин.