Кроссуэй. Реальная история человека, дошедшего до Иерусалима пешком легендарным путем древних паломников, чтобы вылечить душу

Я был не единственным гостем: на перевале застряла группа лыжников. Они сидели кружком в столовой и всматривались в туристические карты. Кто-то раздобыл колоду других карт – игральных – и несколько человек с упоением резались не пойми во что. Из них бы получился неплохой состав для детективного фильма: чилийский доктор с пристрастием к Кьеркегору; канадский военный аналитик, отпускавший таинственные комментарии о Второй холодной войне; делец из Франции, в юности желавший стать иезуитским миссионером, пока как-то утром, в среду, не покинул семинарию, чтобы никогда в нее не возвращаться… Когда я спросил, почему, он не ответил – лишь сложил пальцы в щепоть, поднес ладонь к губам и медленно повел рукой, «закрыв молнию». Мне нравилась мысль, что он, возможно, скрывается на горе с тех самых пор – не оттого, что попал в силки, а просто потому, что решил задержаться: здесь, в этом доме, даже время текло медленнее. Я ожидал увидеть Алекса и Франсуазу, но они, должно быть, вернулись в машину еще до того, как буря улеглась. И все же я немало часов провел в подвале, где хранилось лыжное снаряжение, и пытался отыскать серебристые куртки. Напрасно.

ПОЧЕМУ МЕНЯ ПРЕСЛЕДУЮТ ЭТИ ИСТОРИИ О МУЧЕНИКАХ? Я НЕ МОГ РАЗДЕЛИТЬ ИХ СТОЙКОСТЬ И ВЕРУ, ТАК ПОЧЕМУ ИХ СМЕРТИ ИМЕЛИ ДЛЯ МЕНЯ СМЫСЛ?

Еще я много времени провел в музее приюта. Там была потрепанная модель монашеской кельи, древний печатный станок, двадцать семь книг в кожаном переплете, деревянные дроги, на которых погибших паломников перевозили в морг, и самые разные деревянные лыжи. Снимки на стенах отражали жизнь в монастыре в 20-х и 30-х годах прошлого века. Я надеялся увидеть среди братьев Мориса Торне, но не узнал его. Может, к тому времени он был уже в Китае.

Морис прибыл в провинцию Юньнань в конце 1935 года. Не прошло и двух лет, как он принял духовный сан и стал проповедовать в приграничном тибетском городе Вэйси, где оставался на протяжении всей Второй мировой войны. Когда Япония вторглась в Китай, в провинции вспыхнул голод, и брату Торне – так теперь звали Мориса – пришлось выпрашивать еду и питаться ягодами и корнями папоротника, чтобы ученики не голодали.

В 1945 году он переехал в Еркало, тибетскую деревню на высоком плоскогорье. В местных деревнях жило три сотни христиан, но ближайший приход был в восьми днях пути, за границей Китая.

Тибет был для христиан одним из главных трофеев. Миссионеры пытались обратить эту страну столетиями. Из-за непрестанных усилий францисканских и иезуитских священников – в эпоху Великих географических открытий – в середине XVIII века Тибет для христиан закрыли. Впрочем, спустя сто лет он перешел под власть китайских императоров, и в 1860 году перемирие между Францией и Китаем позволило католическим священникам въехать в китайские земли, а Парижскому обществу иностранных миссий – основать в Еркало приход. Что до тибетских властей, они ничуть не изменились и по-прежнему гнали миссионеров.

В 1940 году в Еркало погиб священник, брат Нуссбаум. Его убили местные монахи. Не прошло и шести лет, как умер присланный ему на смену брат Бурдин – на этот раз от тифозной лихорадки.

Его сменил Морис Торне.

Брат Торне добрался до Еркало летом 1945 года. Местный глава, Ган Акио, немедленно попытался захватить церковные земли. Минуло несколько месяцев, и тридцать бандитов с оружием разграбили пресвитерию, а в январе 1946 года взвод солдат вывел брата Торне из Тибета – и ему, под угрозой расстрела, велели никогда не возвращаться.

Изгнанный священник жил в приграничном Вэйси. О том, что происходит с оставленной паствой, ему сообщали торговцы. Некоторых силой склонили к прежней вере, другим пришлось отдать детей в ламаистский монастырь.

Спустя тринадцать лет после того, как брат Торне оставил приют в Гран-Сен-Бернар, он решил отправиться к далай-ламе и молить о милости для тибетских христиан. Он сбрил бороду, надел курту и мешковатые брюки и присоединился к каравану, идущему в Лхасу. Путешествие должно было продлиться два месяца.

В начале августа караван вошел в Тибет и через несколько дней остановился в Тунто, где торговцев обыскали и брата Торне развернули обратно. Он попытался примкнуть к другому каравану, и солдаты выдворили его из страны. Он сбежал от конвоя и пошел к долине Меконга, надеясь добраться до миссии в Вэйси. В пути он молился по четкам, каждый шаг – строка: Пресвятая Мария, Матерь Божия, – он вышел на просеку рядом с перевалом Чо-Ла, – моли Бога за нас, грешных, – его ждали четверо, нет, пятеро, и последний держал ружье, – и ныне, и в час смерти нашей, – первым убили проводника, а когда священник преклонил колени для последней молитвы, в него выстрелили дважды.