Крот 3. Сага о криминале

– Я не знаю, что сказать… Могу сказать только то, что погиб друг. Погиб, спасая чужую жизнь. И это вызывает не только слезы благодарности, но и слезы глубокой скорби. Спасибо, Володя, и прости. Я действительно этого никогда не забуду. Буду помнить столько, сколько мне отведено лет жизни. И поверь, Володя, я постараюсь прожить их достойно хотя бы потому, что ты сохранил мне жизнь. Я буду жить только по законам чести и совести. И если я однажды их преступлю, нарушу, ты уже не станешь меня защищать оттуда, – Сергей показал пальцем на небо. – Ты просто попросишь Господа, чтобы он наказал меня… Прощай, друг.

Негромко играл оркестр, люди по-прежнему плакали, бросая цветы на могилу, никто не расходился, все смотрели на заваленный цветами холмик, в который могильщики уже воткнули деревянный крест.

Сергей, Костя и Вован отошли в сторону. Костя сказал:

– Наверно, не к месту. Но есть новость… Может, Володя услышит и тоже порадуется… Антон лидирует на выборах в Сибирске. Причем лидирует с бешеным отрывом.

Кузьмичев посмотрел на него, усмехнулся:

– Нам бы твои радости, Костя.

Вдруг что-то словно толкнуло его сзади, он оглянулся и увидел поодаль Маргеладзе, неотрывно глядящего в их сторону.

Сергей отвел от него взгляд, сказал Вовану:

– Свяжись с Сибирском, пусть Антон переправит сюда Катюшу…

Зуслов сидел в кабинете один, сосредоточенно работал над бумагами. Заглянул охранник, сообщил:

– Алексей Иванович, к вам просятся.

Тот поднял голову.

– Кто?

– Леха.

– Что ему нужно?

– Не говорит. Сказал, личное.

Зуслов подумал, нехотя отложил ручку, кивнул:

– Пусть войдет.

Охранник исчез, и на пороге возник Леха. Он пересек кабинет, в пяти шагах от Зуслова остановился.

– Что нужно? – спросил тот.

Леха молчал.

– Говори быстрей, у меня дела.

Неожиданно парень полез за пазуху, достал пистолет, направил его на Зуслова и несколько раз нажал на курок. Алексей Иванович хотел что-то крикнуть, но уронил голову на стол и затих. Изо лба текла кровь…

В кабинет ворвались охранники, Леха отпрыгнул назад, вставил себе в рот дуло пистолета и выстрелил…

Антон, крепко держа Катюшу за руку, в сопровождении двух охранников вошел с летного поля в зал для встречающих, увидел Кузьмичева и всю его свиту, нагнулся к дочке, негромко сказал:

– А вон и папка…

Катюша пробежала глазами по встречающим, никого из них не выделила, испуганно посмотрела на Антона, почти шепотом ответила:

– Не вижу.

– Вот он, смотри… – и Антон показал на Сергея.

Тот сделал шаг вперед, и девчушка, скорее почувствовав, чем узнав, отца, со всех ног понеслась к нему.

– Папочка! Папа! – обхватила его, повисла на шее, вцепилась ручонками в отцовские плечи. – Папочка, родной! – кричала. – Любимый папочка! Это ты! Я сразу узнала тебя!

Кузьмичев прижимал ее, целовал густые детские волосы, не скрывал слез и только приговаривал:

– Доченька моя… Доча. Доченька…

Потом они мчались в джипе в сопровождении мощной охраны. Катюша не отпускала отца, сидела у него на коленях, крепко обнимала.

– А мамочка где? – спрашивала она отца, заглядывая ему в глаза. – Ее тоже скоро увижу?

– Тоже увидишь, – кивнул Сергей.

– Она в Москве?

– В Москве!

Антон сидел рядом, улыбался довольный и счастливый. Сергей повернулся к нему, виновато произнес:

– Извини, а про губернатора я совсем забыл… У тебя все нормально?

– Более чем, – кивнул тот.

Молчал Николай, молчал и Кузьмичев.

– Это угроза? – спросил наконец Николай. – Шантаж?

– Не угроза и не шантаж, – спокойно ответил Сергей. – Я сделаю так, как сказал. Выступлю в прямом эфире и расскажу всю историю Крота. То есть мою историю. Как меня вербовали, каким образом вели по криминалу, кого я убирал на своем пути, и, главное, назову тех, кто вдохновлял меня на это. В частности, тебя назову. Да и не только… Мало не покажется.

– Тебя не останавливает даже смерть Старкова? Ты же дал клятву на его могиле.

– Смерть Старкова как раз меня окончательно и убедила в том, что пора завязывать… Погиб мужчина в расцвете лет. Во имя чего?

– Во имя будущего.

Кузьмичев ухмыльнулся:

– Боец невидимого фронта? И кто хотя бы раз вспомнит его в этом «будущем»?

– Ну хотя бы ты.

– Слабое утешение… Я, Николай, предпочитаю жить. У меня есть сын, жена.

Николай прошелся по комнате, остановился напротив гостя.

– Твоя жена – убийца. Она убила человека. Ее невозможно освободить.

– Я по вашей милости причастен к сотням убийств. И тем не менее на свободе.

– Это совсем другое дело.

– Это одно и то же, – возразил Сергей.

Николай устало улыбнулся:

– Ты должен хорошо подумать.

– Я уже хорошо подумал. – Кузьмичев поднялся. – И я пришел сюда с решением.

Лицо Николая стало жестким.

– Но ведь мы можем помешать тебе с твоей авантюрой. Элементарно можем помешать. Ты можешь не выйти отсюда. Это ты понимаешь?

– Понимаю. И если так ставится вопрос, хочу предупредить – я предвидел такой вариант и уже записал свое выступление. – Кузьмичев достал из кейса видеокассету, передал собеседнику. – Посмотри, здесь все сказано. И если вы все-таки решите «помешать», этот материал найдет хозяина. И прозвучит еще серьезнее – ты тоже должен это понимать.

Николай повертел кассету в руках, кивнул: