Крот против оборотня

В семь Антон уже выскочил из дома. Он намеревался со всяческими предосторожностями добраться к восьми к Пушкинскому музею, но вспомнил, что Борисов установил за ним наблюдение. Значит, предосторожности только навредят. Непривычное состояние, когда не нужно проверяться, не нужно аккуратно уходить от возможного наблюдения. Антон поймал «частника» и назвал адрес на Кутузовском. Десять минут он ехал на заднем сиденье, поглядывая назад, потом приложил к уху трубку телефона, делая вид, что ему звонят, а после «разговора» попросил водителя отвезти его к Пушкинскому музею и высадить на углу Пречистенского и Староконюшенного переулков. Не оглядываясь, он двинулся в глубь квартала, надеясь выйди к музею. На часах пять минут девятого, и спешить было некуда. Рабочий день у Анны начинался в девять, значит, можно побродить и неторопливо обдумать, как с ней построить общение. Ему нужно было убедиться, что ни Валери, ни кто-то из ее помощников не предлагал Славиной сделку. Ему нужно было настроить Анну таким образом, чтобы она сама задумалась о возможности вторичной подмены экспонатов и о том, через кого это преступникам удобнее сделать. А еще было очень желательно не выдавать Анне своего отношения к работе полиции.

– Здорово, Антоха, – раздался знакомый голос.

Антон еще не поднял головы на звук, но уже перебрал в голове возможные варианты. Голос принадлежал Марку. Теперь можно поднять голову, сбавить скорость и равнодушно посмотреть на бритоголового. Тот стоял, засунув одну руку в карман брюк, а второй стряхивал пепел с сигареты. Лицо у бандита спокойное и даже как будто радостное. Выследили? Откуда, как? Ждали, что он появится возле музея? Это скорее, это наверняка. Значит, Антон срочно нужен, значит, что-то у них назрело.

– Здорово, – кивнул он и, подойдя почти вплотную, остановился, глядя выжидающе.

– Не торопишься? – расплылся в улыбке Марк и отбросил сигарету.

Антон не стал провожать взглядом окурок, зная по опыту, что такой вот бросок очень часто служит отвлекающим фактором для неожиданно наносимого удара. Человек чаще всего машинально провожает окурок взглядом, и хоть на секунду, а отвлекается.

– Что хотел? – спросил он, глядя Марку в глаза с сонным выражением.

– Ты, это – зла на меня не держи. Если хочешь, я здесь и сейчас извинюсь перед тобой, хочешь, при пацанах. Велено было, вот я и… короче, ничего личного.

– И всё? Ну как скажешь. Я не особенно и зол на тебя. Тебе велели, ты сделал.

– Ну вот, понимаешь же! – откровенно обрадовался Марк. – А то я уж не знал, как и подойти к тебе. Знаешь, Антоха, не люблю я этого, ну, когда не знаешь, чего ждать от человека за своей спиной. Люблю, когда там друг. Или хотя бы не враг.

– А что это ты про спину начал? Чешется, что ли? Это не от меня, я с тобой дел не имел и иметь не подписывался.

– Понятное дело, – охотно закивал Марк. – Только я к тебе с поручением. Слепень хочет повидаться.

– А что сам не явился? Я вроде к нему в гладиаторы не нанимался.

– Ты, Антоха, так не говори. Ты все время сам по себе был, ты наших понятий не знаешь. Но, видишь, судьба свела. Да и сам ты каналы искал, помнишь, как на меня вышел? Так что, ты уж давай в нашем монастыре по нашему уставу. Слепень – человек уважаемый, авторитетный, он ни к кому не ходит, все к нему ходят. Поехали, а?

– Надолго? – с максимальным равнодушием спросил Антон. – Я, вообще-то, искал, где пожрать, да человечка мне одного надо разыскать. Ты со Слепнем в мои сегодняшние планы не вписывался.

– Десять минут туда, кстати, там и пожрешь, – оживился Марк. – А уж со Слепнем сам смотри. Он базарил, что у него к тебе дело «да-да, нет-нет». Так что, если интерес будет, то и базар будет. Ну?

– Ты на машине?

Марк кивнул в сторону, и Антон увидел серую потрепанную запыленную «десятку» с тонированными стеклами. За рулем улыбался и махал ладошкой еще один старый знакомый – тот самый «шестерка» из бара, которого Антон два раза побил. Он представился кликухой Шлепок, но Антон его перекрестил в Упыря.

Он не стал оглядываться по сторонам, полагая, что люди Борисова засекли беседу, засекут и машину с маршрутом. Марк подбежал и цыкнул на Шлепка, чтобы свалил из-за руля назад. Шлепок сразу завелся болтовней на заднем сиденье, то и дело осторожно трогая Антона за плечо. Создавалось ощущение, что он до ужаса рад видеть Антона, или всячески демонстрирует ему свое расположение и необидчивость. Может, Антона хотят возвысить и Шлепок пронюхал об этом? Например, предложит сейчас Слепень Антону «бригадирство» какое-нибудь.