«Крот» в окружении Андропова

«…В феврале 1935 года передал «Вайзе»[15] «Шведу» — такую шифровку отправил в Москву Игнатий Рейф перед тем, как покинуть Лондон из-за истории с его австрийским паспортом.

Приняв на связь «Вайзе», «Швед» ориентировал его на получение разведывательной информации через обширные семейные связи среди высокопоставленных чиновников в английском правительстве и прочих властных структурах. «Вайзе» отнесся к заданию самым серьезным образом, хотя и был крайне занят подготовкой к экзаменам для поступления на работу в МИД.

«Вайзе» готовится к «экзаменам по МИДу» — рапортовал «Швед» в Москву, подчеркнув при этом, что с поставленным заданием он успешно справляется: «Вступил в члены «женского клуба», в котором состоит большинство секретарш министерств и политических организаций». «Швед» особо подчеркнул, что «Вайзе» познакомился с секретарем жены министра иностранных дел Джона Саймона и сдружился с сотрудником МИДа Шакбергом, а также с Оливером Стрейчи и Робертом Кэре-Хантом из «секретного отдела» МИДа.

В октябре 1935 года Маклейн был зачислен в кадры английского МИДа. И «Швед» успел, буквально в последний момент, снять фотокопию с письма лорда Саймона, в котором министр иностранных дел Англии лично поздравлял Маклейна с поступлением на дипломатическую службу Ее Королевского Величества. Фотокопию «Швед» взял с собой в Москву для отчета.

А из Москвы в Лондон вскоре вернулся Дейч, который принял обратно на связь Маклейна и отменил намечавшуюся поездку Филби в Индию.

…Один из друзей «Шведа» но школьным годам Борис Розовский вспоминал, что Лейбу уже тогда, в детские годы, тянуло проводить время в более комфортабельной обстановке их дома, поскольку семья Розовских считалась одной из самых состоятельных в еврейской общине Бобруйска. По его словам, на Лейбу производила впечатление резкая разница в социальном статусе их семей, и он «всегда просил мою маму разрешить ему посмотреть на стол, который накрывали в ожидании важных гостей».

Эта тяга Лейбы к «шикарной» жизни с возрастом не пропала, скорее, даже усилилась. Он ни в чем себе не отказывал даже в объятой пламенем Гражданской войны Испании.

Весной 1937 года доброволец интернациональной бригады Кирилл Хенкин имел возможность наблюдать «Шведа» в Валенсии в отеле «Метрополь» — штаб-квартире, как он выразился, советской разведки. Вот его воспоминания.

«Меня проводили на шестой этаж в просторный номер генерала, ответственного за операции НКВД. Судя по первому впечатлению, Орлов был далеко не типичным русским военным офицером. Это был утонченный человек, более привычный к комфорту, чем к суровой фронтовой жизни. Когда мы вошли в комнату, Орлов сидел довольно далеко от меня. Я поразился, насколько тщательно он ухаживал за собой. Он только что побрился и сбрызнул себя одеколоном. На нем была утренняя одежда: фланелевые брюки и шелковая сорочка без галстука. На поясе в открытой замшевой кобуре виднелся пистолет <<Вальтер» 7,65 калибра».

И далее: «Я был заворожен и парализован видом роскошного завтрака, накрытого на сервировочном столике, который вкатил слуга в белой униформе. Орлов намазал маслом горячий подрумяненный ломтик хлеба, откусил кусочек и занялся яичницей с ветчиной, время от времени прихлебывая кофе. Он слушал меня рассеянно, иногда задавая вопросы, чтобы смутить меня, но большую часть времени он меня не перебивал. Что касается меня, то я изо всех сил старался не пялиться на еду — не для того, чтобы скрыть, что я голоден, а чтобы не утратить достоинство. Целые сутки у меня не было крошки во рту.

Подобрав яичный желток булочкой и допив свою чашку кофе, Орлов вынул пачку <<Лаки страйк», зажег сигарету и, показывая, что разговор закончился, сказал: «Мы с вами свяжемся».