Кротовский, не начинайте (СИ)

— Вижу. Ты использовал манок и выстрел, — отвечает человек на помосте и задумчиво трет подборок, — Это было два действия. Но… правила не запрещают использовать хитрости. Поздравляю, ты выиграл. Подойди сюда, счастливчик.

Мне приходится подняться на помост к человеку. Отдаю ему Погремунчика.

— Как называется мир, из которого ты прибыл, счастливчик?

— Земля.

— Земля? — удивился человек и указал себе под ноги.

— Она самая.

— У твоих соплеменников совсем туго с воображением?

Кривлюсь и пожимаю плечами. Я не против, если надо мной слегка посмеются, лишь бы живым отпустили. И стоящие на равнине гуманоиды надо мной посмеялись.

— А почему не вода? — язвительно спросил один, похожий на акулу.

— Или воздух? — спросил другой с перьями вместо волос.

Поскольку внешне я никак не реагирую, смех постепенно сошел на нет.

— Ну хорошо, счастливчик из мира Земля, вот твой заслуженный билет на божественные игры, — человек повторил прежнюю формулу, — Завтра в полночь по времени твоего мира.

Он дал мне новый «билетик». Я хотел поинтересоваться, что за счастье такое мне досталось, но не успел. В следующий миг очнулся, сидя за столом в барском доме. Машинально кидаю взгляд на циферблат. В обычном мире опять даже секунды не прошло. А ведь на той равнине провел немало времени. Гашу светильник и ложусь спать. Бодрствую я в двух мирах, а сплю только в одном.

Под утро приснился огромный пельмень на гусеничном ходу, заставивший меня проснуться от своего грохота. Оказалось, мужики выкатывают своим ходом из гаража чудо монстра. Они срезали с машины почти весь кузов, оставив только капот и лобовое стекло. Двери тоже поснимали. А на заднюю ось поставили тракторные колеса, которые по диаметру существенно больше родных, отчего автомобильная рама получила существенный уклон.

Чтобы тракторист не скатывался с сиденья, водительское кресло отклонили назад. Сзади к машине прицепили… я подумал, что плуг, но по-моему это не плуг. Даже на мой дилетантский взгляд — это не плуг.

— Это сеялка, — дял пояснение Окунек, когда я высунулся в окошко с вопросом.

Ну… хрен с ним, пусть будет сеялка. Поплескал на лицо воды, оделся и выбежал из избы, присоединившись к процессии. За «трактором», едущим в поле, увязалась вся деревня. Ну а мне, как барину, и подавно первый выход техники на поля без внимания оставлять нельзя. Слишком значимое это событие, чтоб пускать его на самотек.

Боря пригнал чудище к реке, опустил какие-то штыри на землю, вернулся за руль и тронулся с места. Главное опасение, что движок не потянет даже укороченное оборудование, не оправдалось. Он проехал полосу от реки, развернулся и проехал вторую полосу в обратном направлении.

Потом вышел, осмотрел результаты работы, остался удовлетворен и вернулся за руль. Мне показалось странным, что он пашет полосы не вдоль реки, что было бы естественным следованием рельефу местности, а поперек. Но с вопросами лезть не стал. Крестьянин лучше меня знает, каким концом морковку в землю втыкать.

Небо, пребывавшее с утра в низкооблачной задумчивости, толи проясниться, толи дождем пролиться, решилось на второе. Однако никому из деревенских дождь настроения не испортил. Даже наоборот. Девки повели хороводы, а бабы затянули песню.

Один я остался в сомнениях, подошел к Окуню старшему и полюбопытствовал:

— Дождь нам грязюку не развезет? Не увязнем?

— Нет, что ты барин. Мощи хватает. Дождь — это хорошо. Добрый знак.

— Землю польет?

— Что землю польет, не главное, — поясняет Окунь, — А вот речку наполнит, речка с берега выйдет и луговину зальет, вот это будет оченно хорошо.

Видя, что я не понимаю разницы между дождевой и речной системами полива, он добавляет:

— Самую силу росткам именно речная вода дает…

Мне остается только строить догадки, что, может, речная вода является носителем минеральных удобрений, может, ил какой на поля наносит, а может, насыщена какой-нибудь магией. В конце концов, какая разница. Речная, значит речная. Крестьяне не дураки. Раз они даже в огороды для полива воду с реки таскают, значит не просто так.

Но если дождь деревенским праздника не испортил, это не значит, что испортить его больше некому. На звуки работающей техники, как дерьмо на звук работающего вентилятора, прилетел Балакбай со своими монголоидными корешами.

Он довольно долгое время наблюдал за работой кентавра Российского автопрома в его пиковом устремлении совместить родное с инородным, а затем подъехал ко мне на коне.

— Ай-яй, новый барин, скрестил все-таки коня и барана, — обвинил он меня в нарушении принципов генетической селекции, — Я так решил, новый барин, оброк возьму луком. Если мало вырастишь, весь заберу, расти луку побольше.

И свалил в горизонт довольный своим мудрым решением. Стоящий рядом со мной Окунь старший сник, понурив голову.

— Окунь, чего так расстроился?

— Так все и заберет, гнида, — ответил он мрачно, — Много вырастить, барин, не успеем. Осень на носу. На прежнем тракторе бы много не успели, а уж на этом… половину секций с сеялки сняли.

— Так ты сказал, мощи хватает, поставим секции обратно?