Кровь

– И да, и нет. Он показывал мне свои мечи с рукоятями в виде волчьих голов, но никогда не распространялся о том времени, когда сражался на арене. Он никогда не рассказывал о том, о чем только что рассказали вы. Я и представить не мог, что он был настолько хорош, пока я не увидел картину над кроватью Палма и тот не сказал, что на картине нарисован Мэт. Пятнадцать побед над Хобом стали для меня настоящим потрясением. Мы с мамой звали отца гентхайским именем Лазарь, и он никогда не говорил мне, что сражался с Хобом. А потом… Мне тогда было всего одиннадцать лет… Все и началось. Люди умирали даже южнее, но я никогда не думал, что Хоб посетит нашу ферму. Этот ужас продолжался все лето и раннюю осень. Он приходил каждую неделю, всегда после наступления темноты, и мама спускалась с холма, переходила вброд ручей и встречалась с ним в лесу. Она ничего не могла поделать, я знаю – он контролировал ее разум. Сперва родители таились от меня и пытались сделать вид, что все в порядке, но вскоре я увидел, как мать покидает дом одна поздно ночью, и догадался, что происходит. А потом я услышал разговор родителей, в котором снова и снова повторялось имя Хоба. Мама плакала. Отец кричал. Это было невыносимо. Я понятия не имел, почему Хоб выбрал именно нас, понятия не имел, кем на самом деле был мой отец. Я умолял его сделать что-нибудь – что угодно! Но он даже не попытался. Вместо этого он в отчаянии колотил кулаками по стенам, разбивая руки в кровь. Он говорил, что ничего не может поделать, иначе Хоб нас убьет. Поэтому, каким бы он ни был на арене, после он изменился. Вы говорите о моем отце как о герое, но я видел другую его сторону: он был трусом, который позволил маме умереть. После каждого возвращения она становилась еще бледнее и слабее – Хоб высасывал из нее все больше крови. А потом, однажды ночью, она вообще не вернулась. Сразу после рассвета я вслед за отцом спустился с холма: ее туфли все еще валялись на нашем берегу ручья, а тело лежало в лесу.

У меня перехватило горло, и я всхлипнул, дрожа всем телом.

– Не торопись, Лейф, – сказал Тайрон. – Продолжишь, когда сможешь.

Прошло некоторое время, прежде чем я смог заговорить снова.

– Отец долго плакал, но потом пришел в такую ярость, в какой я никогда еще его не видел. Раньше он и пальцем меня не трогал, а теперь начал бить, прогоняя с фермы. Позже я вернулся и, спрятавшись, наблюдал издалека, как он сжег тело моей матери. Только когда он подпалил ферму, я понял, что он собирается сделать, и побежал по холму, но он был уже мертв. Я видел через дверной проем, как он лежит в доме, весь в крови, а потом пламя заставило меня отступить… Я ничего не мог сделать.

Я снова видел все, о чем говорил, и слезы текли по моим щекам. Когда я смущенно отвернулся, Тайрон на мгновение положил руку мне на плечо. В конце концов я смог закончить рассказ:

– Меня взял к себе сосед, Барроу – фермер, живший в той же долине. Я прожил у него три года, пока не получил голубой билет. Он заставлял меня работать изо всех сил, а в оплату я получал только еду и крышу над головой. Если не считать палок для боя, все, что у меня было, – это одежда. Но Барроу рассказал, что мой отец сражался на Арене 13 под именем Мэт, хотя никогда не говорил, насколько тот был хорош.

– Тебе выпали на долю испытания, с которыми редко сталкиваются мальчики твоего возраста, и ты справился. Тебя нужно поздравить с этим, Лейф, – сказал Тайрон. Выражение его лица смягчилось. – И вот ты здесь и надеешься стать бойцом Арены 13, пойдя по стопам отца. Или есть нечто такое, о чем ты умолчал? Ну же, мальчик, будь со мной честен. Я хочу услышать правду!

– Я был честен. Я не сказал ни слова лжи! – закричал я, не в силах совладать с собой. – Ни единого слова!

– Лгать можно и умалчивая о чем-то, – очень спокойно отозвался Тайрон. – Лгать, не договаривая. Ты был со мной не вполне откровенен. Поэтому скажи: почему ты здесь, в городе? Чего на самом деле ты хочешь добиться?

Несмотря на настойчивость, лицо его было добрым, и гнев мой угас. Я сделал глубокий вдох, а потом слова, которые я так долго сдерживал, хлынули потоком:

– Я хочу когда-нибудь сразиться на арене с Хобом. Я хочу убить его – вот почему я здесь!

Тайрон вздохнул и осушил бокал:

– Так я и думал. Но разве ты не слышал ни слова из того, что я здесь говорил? Я потому и рассказал, что случилось с твоим отцом. Даже если ты победишь, Хоб вернется. Он может сражаться снова и снова, но тебе достаточно проиграть всего один раз – и с тобой будет покончено навеки!