Кровь

Пинчеон шагнул между двумя бойцами и их лаками и произнес короткую речь, открывающую турнир. Я почти не слушал его, с жалостью наблюдая за беднягой Дейноном. В зеленой комнате он храбрился, говоря, что проигрыш не важен, потому что никто и не ожидает, что он победит. Но я знал: для него это важно. Если бы только он смог продемонстрировать какой-нибудь неожиданный трюк и победить!

Главный распорядитель закончил речь так:

– То, что мы увидим здесь в течение следующих трех дней, – будущее Арены 13. Некоторые из этих бойцов будут делать себе имена, овладевая искусством Тригладиуса, чтобы принести новую славу арене. Пожелаем им долгой и успешной карьеры. Пусть начнется турнир!

Как только Пинчеон вышел, воздух прорезал пронзительный звук трубы, две двери с грохотом захлопнулись, и началось состязание.

Лаки Палма и лак Дейнона сошлись – два мальчика танцевали за их спинами, мелькали клинки.

Я следил за этим, чувствуя, что сердце мое бьется где-то в горле, но Дейнон хорошо справлялся. Триглад Палма отступал!

Но потом клинок вошел в горловую втулку лака Дейнона, и над ареной разнесся металлический грохот его падения. Тут же послышались приветственные крики, восхищенный визг и аплодисменты девушек, поддерживающих Палма.

«Обрыв». Состязание не продлилось и тридцати секунд.

– Бедный Дейнон, – грустно сказал я, глядя, как он принимает ритуальный порез. Он вытерпел это с легкой улыбкой, не дрогнув.

– Он сделал все, что мог. У него не было ни малейшей надежды победить Палма, – отозвался Тайрон. – Завтра ему предстоит еще одна схватка, в которой у него будет больше шансов. Но вообще-то не важно, станет Дейнон удачливым бойцом на арене или нет. Он очень умный парень и делает успехи в шаблонировании. Сперва он будет задавать шаблоны лакам для других арен, но не пройдет и пяти лет, как он, даже не ступая на Арену 13, начнет работать с теми, что сражаются здесь. Помяни мои слова, Лейф, – однажды Дейнон станет механиком с собственной командой бойцов, поэтому не жалей его, а сосредоточься на том, что тебе следует делать.

Я кивнул и начал было вставать, но Тайрон покачал головой:

– Ты вполне можешь посмотреть еще одну схватку. Лучше так, чем сидеть в зеленой комнате и грызть ногти.

Поэтому я снова уселся, довольный тем, что Тайрон такого высокого мнения о Дейноне. Надо будет передать его слова Дейнону, чтобы подбодрить после поражения.

– Вторую схватку точно стоит посмотреть, – сказал Тайрон. – Мальчика позади триглада зовут Скрипио, он из той же команды, что и парень, с которым тебя записали драться. Воуд говорит, это самый умелый ученик из всех, какие у него были. Он сражается с Кассио, другим многообещающим бойцом из набора нынешнего года, поэтому смотри внимательно – ты сможешь кое-чему научиться.

Участники состязания стоили друг друга, и бой продолжался около пятнадцати минут. Он был не слишком захватывающим, потому что оба бойца вели себя очень осторожно. Никто из них не рисковал, и зрители по большей части молчали, время от времени взрываясь аплодисментами при какой-нибудь демонстрации боевого искусства, которую я пока не мог оценить.

Тайрон пристально наблюдал за борьбой, но я с трудом заставлял себя сосредоточиться; под ложечкой у меня ныло в ожидании собственного первого выхода на Арену 13.

Поскольку мысли мои блуждали невесть где, я пропустил случившееся в конце боя. Мне следовало бы наблюдать внимательнее. Кажется, сперва единственный лак Кассио – бойца «мин» – ринулся вперед, впервые по-настоящему пойдя в атаку. Он яростно набросился на триглад Скрипио, лаки поспешно отступили, и один из них натолкнулся на Скрипио. Человек и лак рухнули, перепутавшись руками и ногами.

Я удивился: почему Кассио не ловит момент? Вместо того чтобы использовать свое преимущество, он с перепуганным лицом шагнул назад. Ни один клинок не вошел в горловую втулку упавшего лака, возвещая об «обрыве», и лак быстро поднялся.

На мгновение на арене воцарилась полная тишина, а потом сзади и слева от нас кто-то разразился плачем, мучительными рыданиями. Я уставился на арену, пытаясь понять, что же произошло.

Упавший мальчик не встал. Его открытые глаза смотрели в никуда, голова была вывернута под неестественным углом. Он сломал шею.

Бедный Скрипио был мертв.

К тому времени, как Палм и Дейнон поднялись на балкон, мальчика уже унесли с арены, но они успели услышать новости и сели с потрясенным видом. Зрители не издавали ни звука, если не считать всхлипываний нескольких девушек. Многие девушки сидели, закрыв лицо руками.

Этот ужасный несчастный случай заставил меня осознать, насколько опасна Арена 13. Несмотря на измененные правила, боец погиб.

Никто не делал попыток уйти, и я недоумевал, сколько же мы тут просидим; мне очень хотелось на свежий воздух. Случившееся потрясло меня, и мысленно я продолжал видеть Скрипио, лежащего на арене с вывернутой шеей.

Наконец вышел Главный распорядитель и посмотрел вверх, на балкон.