Кровь

– Делай как он скажет, иначе умрём. – заглянув Миллеру в глаза, кивком указав на девушку.

Щелчок. Правая нога стала тяжелее левой. Щелчок. Левую ногу обхватил холод. Окольцованный словно птица, Ван опасливо развёл браслеты, боясь того, что они сомкнутся. Щелчок. Ещё недавно лишь не удобная ноша, сейчас, она больше походила на гирю.

Поднеся последний браслет к руке, Ван замер. Раззявленная пасть уже заглотила щуплую руку, но не почувствовав плоти, замерла в обманчивой безобидности. Не мысль, но невыразимое, холодное, твёрдое чувство, ощущение резкого торможения и возбуждения… Медленно, не прикасаясь к коже, щелчок смыкающихся плоскостей, обжатие, выдох.

Держась на дистанции, привалившись к стене, Валлон прижимал руку к отёкшему боку. При каждом выходе, одеревеневшее лицо искажал маленький спазм. Все понимали отведённые им роли, но без приказа, похищенные не спешили покидать камеры.

– На выход. – сдавленно, не своим голосом.

Медленно, опираясь на стены, борясь с головокружением и слабостью, они преодолели, некогда короткий отрезок между их камерой и игровой комнатой. Негромкий хлопок двери за спиной, тяжёлая поступь, громкое дыхание.

– Дальше. В тупик. – поравнявшись с дверью, он приложил браслет к неприметному сенсору, отперев замок. – На месте! – зайдя внутрь, опустив пистолет в кобуру на бедре, взяв стоявший на готов пульт. – Заходите.

Комната изменилась. Незаметно для глаза, лишь по внутренним ощущениям, став мрачнее, напитавшись страданиями, слабостью, и отчаяньем. Тяжёлый воздух, давящие стены, низкий потолок и смрадный запах крови.

– Рассаживайтесь по местам. – свободной рукой готовя ватные тампоны и иглы.

– А как же игра? – Миллер.

– Считаете, она нужна? – удивлённо и с пренебрежение.

– Ты сам говорил про шанс. – кролик.

– Шанс?! – возмущённо и в тоже время насмешливо. – У тебя был шанс. – с булькающим, гортанным хрипом. – Но, если вы так хотите. – аккуратно прикрыв крышкой банку с проспиртованными шариками.

Стиснув зубы, бледнея от боли, опираясь на стену, Валлон подошёл к своему месту. Короткая передышка, и в два приёма кривясь от напряжения, сел в своё кресло.

– Будешь первым. – указав на блондина.

“Самый короткий путь…

Устелен деньгами. Ведёт по головам. Под ногами талантливых. В толпе”

– Думаешь, ты меня знаешь? – прочитав вопрос. – Я гордился тем, что родился в семье богатого человека. Гордился, что не ел баланду в общественной столовой, что не ходил по грязным улицам, получал медицинскую помощь без очереди… Но каждый раз смотря на отца, видел того, кто из бедности, без образования, с чёрной, тщедушной душонкой, добился того, о чем мне не стоит даже мечтать. – с вызовом в каждом слове. – Самый короткий путь, принадлежит бессовестным.

Сжав штанину, Валлон хмуро смотрел на говорившего. Без жалости, или сочувствуя, но с пониманием.

– Займи место. – указав на нары.

– Скажи, что я не прав! – сквозь не разжимающиеся зубы.

Они глядели друг другу в глаза. Грудь каждого наполняли эмоции. Злость против скорби, воинственность против горечи. Нахмурившись, кролик заметил не свойственные похитителю черты и эмоции. Их не получалось отделить друг от друга, но в их сути была мольба. Просьба подчинится, лечь и умереть, ради чего-то большего, чем он сам.

– Не бессовестным, но безжалостным.

– Такого ответа там не было. – с шагом вперёд.

– А кто сказал, что я играю честно? Лишь пыль в глаза… – беззвучное нажатие на курок.

Разряд тока. Резко, до боли напрягшиеся мышцы, затвердев, натянули кожу, выстроив гримасу боли на лицах игроков. Долгая секунда и обмякшие тела устремились к полу. Ухватившись за край стола, повиснув на воздухе, Миллер обернулся к спутникам. Ван кивнул, Дина обхватила тело руками.

– В норме? – обращаясь к последней.

Поспешно закивав, она сжала зубами манжет робы, готовясь к боли, скрывая невольную улыбку. В несколько приёмов поднявшись на ноги, блондин крепко встал на ноги.

– Безумный ублюдок! Проклятый садист! Убийца. – будто нанося удары, с отборной ненавистью в каждом слове.

Новый разряд превосходил все предыдущие. Пальцы заскребли по дереву стола и, сорвавшись с края, прижались к телу. Запястье и щиколотки начало жечь, будто к ним прикасалось раскалённое железо. Потеряв равновесие, блондин неуклюже попятился и, не в силах устоять, рухнул на нары, приложившись головой о ступени.

– Ещё не хватит? – в половину от прежней безжалостности, с нотками тревоги.

Опираясь о доски нар, Миллер снова поднялся на ноги. Из рассечения лба текла кровь, дыханье дрожало, кулаки сжимались в безмерной жестокости.

– Ты трусливая падаль. – еле выдыхая слова. – Насекомое, живущее за счёт других. – страх смешивался с решимостью стоящего на краю пропасти. – Бездушная тварь…

Скалясь от боли и ярости, Валлон вскочил на ноги, направив на наглеца пульт, с чрезмерной силой зажав курок.

– Это мне говорит сын торговца людьми! – нажатие. – Отправлявший отцов в рабство. Оставляя их семи на голодную смерть! – нажатие, сопровождающийся сдавленными стонами. – Что ты можешь обо мне знать? – надолго зажав курок.