Кровь альфы (ЛП)

Люциус играет с прядью моих волос, растирая шелковистые локоны между пальцами.

Я делаю глубокий вдох. Мне следовало бы изображать пассивную и кроткую покорность, но не могу больше ждать. — Сир… могу я спросить… что вы собираетесь со мной делать?

Он улыбается, а я дрожу в ответ, камертон настроен и играет идеальную ноту, только для него. — Ну, питомец, я рад, что ты спросила. — Впервые он кладет руку мне на щеку, касаясь кожи. Сердце подскакивает к горлу, когда его темные глаза впиваются в меня.

— Сначала я отвезу тебя домой. Затем я сделаю тебя своей.

Я с трудом сглатываю. Он играет пальцем на моих губах.

— А сейчас… — он откидывается назад и подает сигнал. Мне требуется мгновение, чтобы определить, что значит этот знак. Я отскакиваю назад и опускаюсь на четвереньки.

— Повернись, — бормочет он и снова подает знак. Медленно повинуясь, я отползаю от него и опускаюсь грудью на ковер. Затем опускаю голову на руки. Мои волосы рассыпаются вокруг меня, словно белая занавеска, за которой я могу спрятаться. Пиджак сползает по моей спине, обнажая задранную кверху попку.

Его ботинок касается внутренней стороны моего правого колена. — Шире, питомец.

Вся моя задница обнажена и не защищена, к тому же направлена прямо на него. Я никогда не чувствовала себя так, как сейчас. Втягивая в себя воздух, я жду, что будет дальше.

Его рука скользит вверх по моему бедру, не прикасаясь, но я ощущаю ее там. Мою кожу покалывает от его присутствия.

Дыши, просто дыши.

— Прогни спину. Сильнее. Вот так. — Вся моя попа вздымается к небу. Я — манекен, фарфоровая кукла, застывшая на месте, идеально выставленная напоказ.

— Красивая. — Горячее дыхание скользит по моим ногам. Я замираю. — Такая красивая. Ты вся мокрая, Селена.

Так и есть. Я сжимаю губы.

— Раздвинь руками ягодицы, — приказывает он спокойно и небрежно, как будто говорит о погоде. — Я хочу увидеть все, что имею.

Закрыв глаза, я высвобождаю руки. Прижавшись щекой к ковру, я обнажаю себя еще больше.

Легкое прикосновение между половыми губами заставляет меня вздрогнуть.

— Спокойнее, — бормочет он, нежно поглаживая мою влажную щелку. Он кружит вокруг клитора, и я слегка подаюсь вперед от его прикосновений. Удовольствие сжимается, закручиваясь спиралью по нарастающей. Он убирает руку, и ощущение рассеивается.

— Нет, питомец. Ты должна это заслужить.

Пальцем он касается моей задницы, смазывая ее собранной влагой. Я всхлипываю, когда он прижимает палец к тугому кольцу мышц.

Люциус хмыкает и убирает руку.

Садится. Раздается шорох ткани. Я представляю, как он вытирает руку носовым платком.

Я остаюсь на месте. С таким же успехом я могла бы быть статуей, которую он заказал высечь из мрамора. Под пиджаком у меня холодела кожа.

— Можешь подняться.

Я встаю на колени, и он протягивает руку, помогая подняться.

— Ты молодец. Я с нетерпением жду дальнейшего обучения.

Мои мышцы сжимаются. Вся мокрая. Нет причин, чтоб так реагировать.

Кто-то подходит к двери, и Люциус отстраняется от меня. Я вся раскраснелась и дрожу. Дышу, просто дышу. Он же вампир. В нем нет ничего такого, что могло бы заставить меня чувствовать себя вот так.

— Пора идти, питомец. — Франжелико подходит ко мне. Он достает поводок и пристегивает его к ошейнику на моей шее. Его темные глаза вспыхивают. Я задерживаю дыхание, когда мы смотрим друг на друга. Я не могу заставить себя опустить глаза.

Уголок его рта приподнимается.

Он выпрямляется и тянет меня. — Следуй за мной.

Мы спускаемся по лестнице и направляемся к черному входу. Охранники в темных костюмах и солнцезащитных очках выстраиваются вдоль дороги, половина смертных и половина вампиров. Мои щеки пылают, когда я предстаю перед ними, босоногая покоренная рабыня. Домашнее животное на поводке.

Мы подходим к двери, и Франжелико останавливается. Охранник протягивает ему что-то, мне не видно, что именно, пока он не поворачивается и не обволакивает меня чем-то мягким. Одеялом.

Мое сердце немного оттаивает, когда он пеленает меня.

Король вампиров крепко обнимает меня, берет на руки и несет из театра в машину.

Люциус

С волчицей на руках я устраиваюсь поудобнее. Она выглядит немного ошеломленной.

Охранник закрывает дверь, и она пытается пошевелиться. Я крепче сжимаю ее.

— Что случилось, питомец?

— Может мне следует вставать на колени на пол?

— Нет. Хочу обнять тебя. — Я тяну ее назад, так что ее голова ложится на мою руку. — Расслабься, питомец. Поспи, если сможешь.

— Да, Сир. — Когда она спокойна, ее голос низкий, успокаивающий, приятный альт. Когда взволнована, он становится высоким и хриплым. Оба варианта воздействуют на мое тело темной магией. Я хочу нянчиться с ней, обращаться с ней, как с хрупким цветком. И еще я хочу сломить ее и поставить на колени, пока она не получит наслаждение и не посмотрит на меня как на своего бога. Я хочу повторять это снова и снова.

Под весом моего нового домашнего питомца мой член грозит вырваться из штанов. Чувствую, что поездка на машине будет долгой.