Кровь альфы

— Прими его, малыш. — Я кручу фаллоимитатор в ней и включаю ток, глубоко ее стимулируя.

— Нет. — Она опускает голову, слезы текут по ее лицу. — Я не могу.

— Ты еще не умерла, — повторяю я шутку Монти Пайтона и довожу её до очередной кульминации.

— Кто-нибудь когда-нибудь умирал от переизбытка оргазмов? — бормочет она. Я откидываю назад ее волосы и заставляю выпить стакан воды, перед тем как одариваю ее жестокой улыбкой.

— Давай выясним.

В небе за окном сверкают молнии. До рассвета остался час, а мне нужно быть надежно запертым в своем склепе задолго до него. Я вытираю Селену полотенцем и освобождаю от стола, помогая ей добраться до подпорок, которые установил перед открытыми дверями террасы.

Она прижимается ко мне, ее лицо мягкое и сияющее. Такая покорная. Ее послушание скрывается под ее жесткой внешностью, ожидая, пока достаточно сильный дом откроет ее истинное «я». Этот дом — я.

Она не сопротивляется, когда усаживаю ее на кожаный агрегат и закрепляю запястья и лодыжки. — Эти замки автоматически разблокируются в определенное время.

— Что это? — Она моргает, глядя на гладкий полукруг между ног.

— «Сибианка».

Ее глаза расширяются, когда она узнает название бренда. Селена практически сидит на гигантском вибраторе, и она это знает.

— Сейчас, — я сажусь перед ней на корточки. — Я немного поиграю с тобой. Ты будешь сидеть здесь и… — Я замолкаю, когда она отрицательно мотает головой.

— Я не могу…

— Хм, — делаю вид, что задумываюсь. — Тогда скажи мне, на кого ты работаешь. Скажи мне, и я покончу с этим. Ты сможешь прилечь, немного вздремнуть…

— Ты пытаешь меня оргазмами?

Я ухмыляюсь. — Не ожидала этого, да?

— Ага, точно. Никто не ожидает пытки оргазмом.

Я опускаю голову, чтобы скрыть улыбку, и заодно проверяю ее путы, заставляя пошевелить пальцами рук и ног, проверяя кровообращение.

— Люциус, — хнычет она, когда поднимаюсь. — Я не могу больше.

— Знаю, малыш, знаю. Это очень тяжело. — Издеваюсь над ней. Я буду с ней мягок, и она это знает. Все между нами — игра. — Но ведь ты на это подписалась, верно? Проводить ночь за ночью в моей власти.

— Я чувствую себя Шехерезадой, — бормочет она. — Только вместо сказок мне нужно кончать.

— Значит я безумный султан? — Я поглаживаю подбородок и смеюсь над ее взглядом. Селена за день заставляет меня смеяться больше, чем за целый век.

— Ты злой.

— А как мне себя вести после того, как узнал, что ты замышляешь меня убить? Неужели думала, что сможешь войти мое логово? Неужели думала, что все будет так просто? — Она прикусывает губу, и я продолжаю: — Я знал, что ты что-то замышляешь против меня.

— Знал?

— Разумеется. Все было так очевидно: твое сходство с Джорджианой, аукцион. Кем еще ты можешь быть, как не приманкой?

— Если ты знал, то зачем?..

— Что «зачем», питомец?

— Зачем тебе столько хлопот? — Она дергает руками в своих путах. — Привести меня сюда. Обучать меня. Заставить меня влю…

— Заставить тебя что?

— Заставлять меня кончать. Проделывать всю эту напряженную работу, заставляя меня получать от нее удовольствие. Заставляя чувствовать себя хорошо.

— Разве я это сделал? Наверное, я не мог удержаться, чтобы не овладеть тобой таким образом. Ты борешься так восхитительно, и в конце концов…

— Проигрываю?

— О нет, малыш. Побеждаешь. Ты одерживаешь победу. Мы оба знаем. — Я поднимаю пульт от «сибианки» и включаю его. Аппарат оживает с едва уловимым жужжанием.

— Нет, Люциус, — Селена корчится на кожаном сиденье, тяжело дыша. — Я не могу.

— Скажи мне, на кого ты работаешь. Кто поддержал тебя на аукционе и спланировал все это.

Она качает головой, и я увеличиваю силу вибраций. Она откидывает голову назад и вскрикивает, грудь ее краснеет от оргазма за оргазмом. Я оставляю ее на несколько минут и возвращаюсь с еще двумя игрушками.

— О, спасибо, — всхлипывает она, когда отпускаю ее, дав возможность выпить воды и поесть. Селена сопротивляется, когда веду ее обратно к аппарату, и хнычет, когда видит два фаллоимитатора, которые я прикрепил сверху. Двойное проникновение доставит гораздо больше удовольствия, чем двойная пытка.

— Ну-ну, малыш. По идее, это не должно быть весело.

— Ты злой, — выдыхает она, опускаясь. Ее лицо напрягается, когда фаллоимитаторы исчезают в ее лоне и попке.

— Ты молодец, — бормочу я. — Очень, очень хорошо. А теперь, — я присел перед ней на корточки, — мы сыграем в небольшую игру. Я уйду на целый день и оставлю тебя вот так… — Она всхлипывает, и я повышаю голос. — Потому что хочу, чтобы ты наслаждалась тем, чем я не могу.

— Чем же? — Голос у нее пронзительный, испуганный. Она думает, что я оставлю ее на «сибианке» на весь день.

Не оставлю. Я не настолько жесток. Я установил таймер, чтобы машина выключилась, и через час наручники откроются.

— Я хочу, чтобы ты встретила рассвет.

Она замирает с округленными глазами.

— Я бы так и сделал, будь я жив. Никогда бы не пропустил еще один рассвет.

Она напряжена, ее тело дрожит в предвкушении приближающегося оргазма. Я зачесываю пальцами назад ее волосы и массирую напряженную шею. Под моей ладонью стучит ее пульс.