Кровь альфы

— Хорошо. Расслабься, — приказываю я. Мгновение спустя она хихикает над «шведскими» субтитрами. Она все еще неподвижно сидит у меня на коленях, борясь с моим приказом.

В какой-то момент она начинает двигаться, а я ее сдерживаю.

— Мне нужно в туалет, — она дуется, и я отпускаю ее с обещанием, что вернется.

— Как себя чувствуешь? — спрашиваю я, когда она возвращается и стоит у изножья кровати.

— Чуток побаливает, — говорит она голосом «Черного Рыцаря».

Я раскрываю объятия. — Иди сюда, — приказываю я, когда она колеблется. — Я хочу обнять тебя. — Закусив губу, Селена забирается ко мне на колени. Секунду спустя моя покорная волчица счастливо вздыхает. Титры продолжают прокручиваться, и мы вместе смеемся.

Так не будет продолжаться вечно. Но ничто не вечно.

Селена

На следующий день я просыпаюсь в полдень. Одна, в постели никого нет, и я чувствую себя опустошенной.

Я не ожидала, что он окажется таким. Не ожидала, что все так перепутаются: доброта, ненависть, гнев и любовь. Но всякий раз, когда он уходит… я скучаю по нему.

Он говорит, что не убивал мою стаю. Кому мне верить? Моему наставнику, который пожертвовал всем, чтобы я могла отомстить, или Люциусу?

Доверять ли мне своему разуму или сердцу?

— Какая же я идиотка. — Потираю сонное лицо. Я влюбилась в короля вампиров.

Оборотень, полюбивший в вампира… неужели это так невозможно?

Он вампир, и не просто какой-нибудь вампир — король. Я — волчица. Наши миры так же далеки друг от друга, как Солнце от Луны.

— Отрицать не имеет смысла. Я влюбилась в чудовище. И мне все равно.

С наступлением ночи Люциус застает меня расхаживающей по дворику.

— Малыш?

Я откидываю назад непослушную прядь волос. После ухода нянек приняла ванну, но не прихорашивалась. Мне было тяжело находиться внутри, в окружении его запаха. — Ты называешь себя чудовищем. Почему?

— Я делал очень много ужасных вещей, Селена, — мягко говорит он. — Вещей, о которых я сожалею. Не о том, что ты думаешь… но я убивал раньше… причинял боль людям. Но это было очень давно. — Он разводит руками. — Тогда мир был другим.

Назовите меня глупой, но я ему верю. — Что заставило тебя пойти на аукцион?

— Я услышал, что они выставляют оборотней на аукционе.

— Ты не знал? — Ксавье говорил так, будто аукционы были идеей Люциуса.

— Я знал, слышал, что есть вампиры, которые любят кровь оборотней и берут себе спутниц. Но оборотни не являются нашими природными жертвами. Я не знал, что оборотни-работорговцы охотятся за самыми слабыми особями и продают их с аукциона тому, кто больше заплатит.

— Не знал?

— Нет. Признаюсь, я смотрел на это сквозь пальцы. Но теперь, когда узнал, положу этому конец. И не из-за нашего небольшого соглашения, — добавляет он. — Я планировал сделать это задолго до этого.

— Ты планировал это сделать? — Я качаю головой, у меня закружилась голова. Люциус не такой злодей, каким его выставлял Ксавье. Так ли это?

— Дело не только в альтруизме. Есть доказательства, что мои потомки ухватились за новый план, чтобы восстать против меня. — Он качает головой, выглядя так, будто обнаружил детский рисунок, нарисованный пальцем на стене гостиной, а не группу взрослых вампиров, замышляющих переворот. — Кому-то из них пришла в голову мысль, что они могут обратить оборотней, создать армию, чтобы свергнуть меня.

— Обратить оборотней? Как?

— Точно так же, как людей превращают в вампиров, — он поглаживает подбородок. — С помощью обмена кровью, влекущей за собой замену крови в сердце, которая убивает нового хозяина, позволяя вирусу вампира взять вверх.

— Разве такое возможно? Ты уже это делал?

— Обращал оборотня? Нет. Я бы никогда так не поступил. Такое существо было бы… мерзостью.

Я вздрагиваю.

— Полуоборотень, полувампир. Куда сильнее любого из них. Если, конечно, это возможно. Немногие вампиры достаточно сильны, чтобы создавать больше таких, как мы. Для этого нужна сильная жертва и сильный сир. Возможно, именно поэтому мои потомки обратились к оборотням. Им не повезло с людьми, и они решили попробовать с более сильным видом.

— И это сработало? Это возможно?

— Я не знаю. Я так не думаю… по крайней мере, сомневаюсь, что кто-то из моих потомков узнал, как это сделать. — Он замолчал. — Возможно, есть один способ сделать оборотней такими же могущественными, как вампиры, но не уверен.

Я делаю шаг вперед. — Какой?

— Обмен нашей крови. — Он входит во дворик, подходя ближе. Пытаюсь понять, что Люциус имел в виду. Он наклоняет голову, глядя на меня сверху вниз. — Хочешь, я тебе покажу?

Селена

— Да. — Не знаю, на что именно согласилась, но слишком далеко зашла, чтобы остановиться.

— Подойди ко мне, — приказывает Люциус. — Ближе. Вот так.

— Что… что ты собираешься делать?

— Я собираюсь испить из тебя, — он откидывает мои волосы с плеч. — Потом ты будешь пить из меня.

— Что? Нет… — Я судорожно втягиваю воздух, когда его клыки впиваются мне в шею. Небольшой укол и блаженство, мое тело дрожит от пьянящего чувства.

— Все в порядке? — бормочет он.

— Просто небольшая ранка.