Кровь Амбера

Я только что использовал последнее защитное заклинание, а также поднял левую руку, чтобы рукав с Козырем Амбера оказался в поле зрения. Я провернул дело почти в обрез, но еще не разыграл все свои карты. Пока я только оборонялся и, кроме того, очень гордился тем заклинанием, которое находилось в резерве.

— Тебе не будет от нее никакого проку, — заявила Маска, когда оба наших заклинания нейтрализовались, и он приготовился к новому удару.

— С приветом, — буркнул я и завращал запястьями, нацелив пальцы, направляющие потоки, и произнес слово для нанесения ему упреждающего удара. — Око за око! — гордо воскликнул я, когда на Маску обрушилось содержимое целого цветочного магазина, похоронив его под самым большим букетом, который я когда-либо видел. В воздухе разнесся, приятный аромат. Наступила тишина. Я ощутил затухание враждебных сил и посмотрел на Козырь, устанавливая контакт, и когда мне это удалось, в груде цветов возникло шевеление, и Маска поднялась из, них, как Аллегория Венеры. Вероятно, мое изображение уже таяло, потому что он пригрозил:

— Я еще доберусь до тебя!

— Сладость за сладость, — откликнулся я, произнес хулиганское слово, завершающее заклинание, и на Маску обрушилась гора свежего навоза. Затем я шагнул в холл Амбера, неся с собой Ясру. Возле буфета стоял Мартин со стаканом вина в руке и разговаривал с сокольничим Борсом. Он смолк, когда Борс уставился на меня, а потом повернулся и сам. Я поставил Ясру на ноги около дверей, так как не собирался возиться с наложенным на нее заклятием, потому что не знал, что с ней делать при оживлении. Поэтому я повесил на нее свой плащ, прошел к буфету и налил стакан вина, кивнув мимоходом Борсу и Мартину. Осушив стакан, я поставил его и предупредил их:

— Делайте все, что угодно, но не вырезайте на ее левой груди свои инициалы.

Потом я отыскал свободный диван, растянулся на нем и закрыл глаза.

— Что-то будет… — пробормотал я.

8

Было, полно дыма, гигантских червяков и множество вспышек разноцветных огней. Каждый звук рождался в виде образа, разгорался до максимума и мерк, слабея. Эти подобное молниям уколы существования, вызываемые из Теней и возвращаемые туда же видения. Червяк растягивался до бесконечности. Собакоголовые цветы норовили цапнуть меня, но позже виляли листьями. Столб дыма остановился перед зависшим в небе светофором. Червяк, нет, это была гусеница, улыбнулась. Начался медленный слепящий дождь и все проплывающие капли искрились… Что-то не так в этой картине. У меня возникли смутные подозрения. Поэтому я оделся, ибо не мог сказать наверняка. Хотя у меня оставалась ощущение, что этот редкий ландшафт не должен был течь так, как он тек.

— О, черт! Мерль…

«Чего еще надо Люку? Почему он не отцепился от меня? Всегда с ним проблемы!»

— Посмотри на это, а?

Я смотрел, как несколько ярких прыгающих мячиков или, может быть, комет, ткали гобелен из света. Он падал на лес из зонтиков.

— Люк… — начал было я, но один из собакоголовых цветов укусил меня за руку, про которую я забыл, и все поблизости пошло трещинами, словно нарисованное на стекле, только что пробитом пулей. За ним виднелась радуга.

— Мерль! Мерль!

Это Дронна тряс меня за плечо, как засвидетельствовали внезапно открывшиеся глаза. А на диване, там, где недавно покоилась, моя голова, осталось влажное пятно.

Я приподнялся на локтях и протер глаза.

— Дронна… что?

— Не знаю.

— Чего ты не знаешь? Я хочу сказать… Черт! Что случилось?

— Я сидел вон в том кресле, — сказал он, — дожидаясь, когда ты проснешься. Мартин сообщил мне, что ты здесь. Я просто собирался передать, что Рэндом хотел увидеться с тобой, когда ты проснешься. Ты меня понял?

Я кивнул, а потом заметил, что из моей руки сочится кровь, точно из того места, куда меня укусил цветок.

— Долго я спал?

— Минут двадцать, не больше.

Я опустил ноги на пол и сел.

— Так почему же ты не разбудил меня?

— Ты козырялся.

— Козырялся? Во сне? Так не бывает! Ты уверен?

— В данный момент, к несчастью, я трезв, — пожаловался Дронна. — У тебя появилось радужное свечение, и ты начал таять. Тогда я подумал, что мне лучше разбудить тебя и спросить, хочешь ли ты этого на самом деле? Что ты перед этим пил? Растворитель для красок?

— Нет.

— Я попробовал его на своей собаке… один раз…

— Сны, — пробурчал я, массируя виски так, что в них застучало. — Вот и все. Сны.

— Их могут видеть и другие люди? Вроде путешествия в мир грез под воздействием наркотика?

— Я имел в виду не это.

— Нам лучше повидать Рэндома, — он повернулся к двери.

Я качнул головой.

— Чуть позже. Я намерен просто посидеть здесь и собраться с силами. Что-то тут не так.

Стена у меня за спиной, казалось, таяла, словно отлитая из воска и поставленная слишком близко к огню.

— Похоже, настало время тревог и экскурсий, — заметил Дронна. — На помощь! — завопил он и выбежал в коридор.