Кровь ангелов

Кровь сделала Урама сильнее.

Это было привлекательно, соблазнительно, безумно. После завладения Бичом, кровь увеличивала силы ангела до определенной степени. Но к тому времени, не важно, как они появились, ангелы становились настолько безумными, что это уже не имело значения. Как бы то ни было, Рафаэль не был зеленым юнцом, чтобы позволить загнать себя в угол. В последний момент он опустился ниже, и туда, где Рафаэль был секунду назад, волна ангельского огня врезалась в стену, уничтожая все на своем пути и открывая взору внешний мир, как раз в этот момент Рафаэль сам запустил снаряд.

Что-то выстрелило с громким треском. Урам наклонился в бок, споткнувшись, и Рафаэль увидел надрыв у основания крыла. Он нацелился на уязвимое место и нанес удар, причиняя значительный ущерб. Но Урам уже уходил. Избежав второго удара Рафаэля, он вылетел сквозь дыру, проделанную ими во время схватки.

Рафаэль последовал за ним, зная, что может достать его, пока порожденный кровью ангел ранен. Он уже несся на дневной свет, когда в него врезалось тело. Рафаэль стал снижаться по спирали, справившись с мягким приземлением только вследствие многолетнего опыта – и положил тело на относительно чистую часть пола.

Микаэла.

У женщины архангела пропало сердце, а на его месте находился светящийся огненный шар. Не останавливаясь, чтобы подумать Рафаэль просунул руку, окутанную синим пламенем, в тело Микаэлы и вытащил шар, бросая его в стену и рассеивая разрушительную силу. На глазах Рафаэля сердце Микаэлы начало восстанавливаться.

– Елена!

– Я здесь, – она прикоснулась к его руке, в ужасе глядя на месиво в груди Микаэлы. – Какого...

Оставив Микаэлу там, он обернул свою руку вокруг талии Елены, взлетая.

– Выследи его.

Сразу поняв его, она ухватилась крепче и кивнула. Когда он достиг отверстия, в котором исчез Урам, она указала вверх, а затем в сторону Манхэттена. Рафаэль знал, что быстр, но у Урама было преимущество на старте. К тому же, Рафаэль нес на себе человека и, хотя другой архангел был ранен, Рафаэль отставал. Но они были близко, так близко... пока не попали на отрезок Гудзона над Тоннелем Линкольна.

Воды реки вспенивались ниже, но Елена не могла найти ни следа запаха Урама в воздухе. Рафаэль опустил их ниже, пока мелкие брызги реки не начали попадать в лицо, но охотница покачала головой.

– Он знал про воду. – Сплошное разочарование. – Либо он нырнул, либо скользил так близко к поверхности воды, что влага замаскировала его запах.

Рафаэль боролся с желанием потратить силы на бесполезный приступ ярости. Вместо этого он несколько раз пролетел вдоль реки и вокруг нее там, где они потеряли след.

– Ничего, – сказала Елена. – Черт.

Молча вторя ее настроению, Рафаэль отнес их по небу, затянутому облаками, обратно к дому Микаэлы и послал Дмитрию команду, чтобы прочесали оба берега реки. Вероятность, что поиски принесут плоды, была невероятно низкой – Урам должен будет удерживать гламур лишь то короткое время, которое понадобится ему для поисков укрытия. Для архангела, даже травмированного, это детская забава.

Микаэла была по-прежнему там, где он ее оставил, но сердце уже было ритмичной пульсирующей сущностью в ее разорванной груди. Глаза женщины были распахнуты, в них плескался ужас, который Рафаэль никак не ожидал увидеть. Микаэла была слишком старой, слишком опытной, чтобы знать истинный страх.

– Он – сумасшедший, – сказала она, когда он присел на корточки рядом с ней и взял ее за руку. Кровь пузырилась в уголках ее губ. – В нем ничего не осталось от мужчины, которым он был.

Рафаэль увидел, как Елена отошла, знал что охотница дает им уединение. Микаэла убила бы ее, поговорив с ней и почувствовав ее сострадание. Насколько человечной была Елена.

– Он вернется за тобой, – убийство другого ангела – порочный обряд посвящения, принуждение, которому порожденные кровью, кажется, не могут сопротивляться. И как только они зацикливаются на ком-то, они никогда не теряют интерес.

– Он сказал... – Микаэла кашлянула, ее сердце все еще было видно через зарастающий разрыв в груди, – …что я последнее, что связывает его с этим существованием, что как только я умру, он будет свободен для Вознесения. Вознесения к чему?

– К смерти, к бесконечным смертям, – сказал Рафаэль, продолжая держать ее за руку. Хоть Микаэла и была змеей, но змеей необходимой. Если они потеряют ее, Совет Десяти окажется в опасном дисбалансе. У них есть один кандидат, чтобы занять место Урама, но никак не двое.

– Где ты была?

– Он вырвал мое сердце первый раз, прежде чем пошел за моими охранниками, затем вновь и оставил без сознания на крыше. Я практически восстановилась, чтобы улететь, когда... – очередной приступ кашля, но кровь исчезла, – он поместил огонь внутрь. У него не хватило времени распространить пламя.

Они оба знали, если бы Урам преуспел в этом, смерть Микаэлы была бы мучительной и окончательной.

– Иди, – произнесла она, ее взгляд опустился на крыло Рафаэля. – Ты ранен. Нужно исцелиться прежде, чем он придет.

Кивнув, Рафаэль поднялся, сознавая, что она будет в порядке через несколько минут.