Кровь ацтека. Наследник

iPor Dios! Ну почему я не использовал первоначальный план? Вольно же мне было надеть личину негодяя. Судя по всему, я выдал себя за вора и совратителя. Воистину гримаса судьбы: ведь я делал всё возможное, чтобы отбросить прошлую воровскую жизнь и стать благородным кабальеро. И вот круг замкнулся. Я кабальеро — но при этом снова вор!

Мне вспомнились рассказы отца Антонио о странных людях, живущих в Индии, в стране слонов и тигров. Тамошние мудрецы учат, что поступки, совершенные в прошлом, добрые или дурные, непременно отзываются в настоящем или будущем. Согласно их верованиям, мы проживаем жизнь за жизнью, но каждая из них во многом предопределена предыдущими, и любое содеянное зло рано или поздно вернётся к нам.

В таком вот невесёлом настроении пришёл я в тот вечер на постоялый двор, чтобы отдохнуть перед визитом к вице-королю. Елена к настоящему времени уже должна была вернуться в город — слышала ли она историю про дочь свиноторговца? А ведь меня уже угораздило сказать ей про свою «заботу о жене и ребёнке». А теперь Елена узнает обо мне много интересного — например, что я не только обманщик, лгавший напропалую в том числе и ей, но вдобавок и гнусный негодяй, бессердечно обошедшийся с женщиной.

Я вовсе не рвался в герои и собирался проникнуть в город тихо, но в результате оказался в центре внимания, и теперь небось все в Мехико только и обсуждали, что со мной следует сделать: наградить или повесить. И что-то подсказывало: неприятности для меня ещё только начинаются.

И точно, по возвращении на постоялый двор трактирщик сообщил мне и вовсе ошеломляющую новость:

— Прибыл ваш брат, дон Карлос. Он дожидается вас наверху, в вашей комнате.

Я поблагодарил трактирщика и стал подниматься по лестнице, хотя меня так и подмывало развернуться и пуститься наутёк. Сначала старый друг семьи, а теперь ещё и родной братец! А не собралась ли, случайно, вся семейка дона Карлоса перебраться в Новую Испанию?

В коридоре верхнего этажа я обнажил шпагу. Охоты проливать кровь совершенно постороннего человека у меня не было ни малейшей, но другого выхода я не видел. Не прикончу «братца», он поднимет шум, и вряд ли я успею убраться за дамбу прежде, чем soldatos вице-короля защелкнут на мне наручники.

Я собрался с духом, сделал глубокий вдох и с клинком наготове ворвался в свою комнату.

Одноглазый мужчина поднял на меня взгляд с постели, на которой он пребывал в компании баклаги вина и той самой мулатки, от чьих услуг я отказался.

— Эй, Бастард, убери-ка ты лучше шпагу. Разве я не твердил тебе много раз, что фехтуешь ты не лучше покойника?

117

Матео отослал шлюху, а я уселся в кресло, закинув ноги на задник кровати, в то время как мой гость блаженствовал на подушках. Его левая глазница была скрыта под чёрной нашлёпкой, при виде которой я покачал головой.

   — И как зовут эту рану, compadre? Маргарита? Юлиана? София?

   — Называй её скромно — герцогиня.

   — Ага, стало быть, герцог, вернувшись с войны, застал тебя в постели со своей супругой. Полагаю, кузиной королевы, никак не меньше.

   — Бери выше, кузиной самого дьявола. Только представь, она сама отправила герцогу анонимное письмо — у них, видишь ли, наметилось охлаждение, и ей пришло в голову, что ревность вернёт супруга в её объятия.

   — Ясно. А что, глаз у тебя сильно болит? — спросил я сочувственно.

   — Глаз? Да совсем не болит. — Матео приподнял повязку и показал красную пустую глазницу. — Ну как, скажи на милость, может болеть то, чего больше нету?

   — Поединок на шпагах?

   — Нет, всё было далеко не столь благородно. Слуги держали меня, а герцог лупил. Выбил мне глаз и, ей-богу, выбил бы и второй, но я вырвался и удрал.

   — И ты не перерезал ему глотку или хотя бы не выколол «око за око»?

   — Нет, глотка герцога цела, и оба глаза на месте. Но мочится он теперь через соломинку.

   — Хорошая работа. А как тебе удалось изувечить герцога и остаться в живых?

Матео усмехнулся.

   — В таком деле главное — побыстрее двигаться. Когда я добрался до порта, из Севильи как раз отправлялся последний корабль казначейского флота. Он уже отплыл, но я нанял самую быструю портовую шлюпку и нагнал его. Правда, меня угораздило попасть на судно, имевшее какие-то неполадки с оснасткой, да и шедшее не в Веракрус, а на Эспаньолу. Так что до места назначения мне пришлось добираться уже оттуда, попутным судёнышком. Ну а когда я услышал о гладко выбритом мужчине со шрамом на щеке, отважно спасшем от пиратов красавицу, то сразу подумал: ну кто это ещё может быть, кроме моего старого compadre? Ну где, скажите на милость, вы найдёте другого такого дурака, который, вместо того чтобы присоединиться к пиратам, полезет с ними в драку?

   — Матео, у меня неприятности.

   — О, что-то такое я уже слышал, дон Карлос. Даже эта puta mulatta знает, что ты обокрал свою нареченную, стащив из дома отца всё приданое, а бедняжку бросил беременной.

   — Я это сделал? Выходит, я вор.