Кровь ацтека. Наследник

   — А мы тебя уже заждались, Кристобаль. — Наедине он называл меня только Бастардом, но сейчас нас мог услышать Хоакин. — У меня было столько замечательных приключений, о которых не терпится тебе рассказать. Последние три ночи я провёл в церкви. Не говорит ли это тебе, что я готов стать священником?

   — Это говорит мне, что ты на один шаг опередил гнавшихся за тобой солдат вице-короля. Ну, что на этот раз? Очередная красотка? — Я указал на свежий шрам у него на шее, небольшой, но безобразный.

   — А! — Он коснулся свежей раны. — Это Хулия. Один трусливый негодяй, здесь на Аламеде, запустил в меня кинжалом. Думал, что это продлит на несколько мгновений его никчёмную жизнь.

   — А что дон Хулио? Донья Изабелла? У них всё в порядке?

   — Тут есть о чём поговорить, мой юный друг. Дон Хулио с нетерпением ожидал вашего приезда. Нас ждёт работа! — Он снова хлопнул меня по спине, да так, что выбил весь воздух.

Заметив, что Матео сидит не на той лошади, на которой он уезжал с гасиенды, а на дивном гнедом жеребце, я невольно ему позавидовал. Мне тоже потребуется подобный конь, чтобы гарцевать по Аламеде.

   — А этот прекрасный конь — он из городской конюшни дона Хулио?

   — Нет. Я купил его на деньги, которые выиграл в карты. Причём заплатил за коня вдвое больше, чем за любую лошадь в этом городе, но он того стоит. Его родословная восходит к прославленному гнедому одного из первых конкистадоров. Согласись, мой юный друг, даже женщина не может удовлетворить гордость и честолюбие мужчины в той же мере, как породистая лошадь!

Он откинул голову назад и пропел оду Баллбуэны, посвящённую лошадям Новой Испании:

Их слава такова,
Что мы готовы объявить
Их выведенными на конюшнях Марса...

Владельцы половины лошадей в Новой Испании утверждают, что родословная их питомцев якобы восходит к одному из четырнадцати скакунов тех самых первых конкистадоров: если помните, неведомые животные наводили страх на индейцев. Однако на деле большинство этих лошадок имеет столько же прав на подобные родословные, сколько и разбогатевшие на поставках припасов в серебряные рудники погонщики мулов именоваться «донами».

Я поцокал языком.

   — Amigo, тебя бессовестно надули. Ты разве не помнишь, что в отряде Кортеса не было гнедых лошадей?

И тут лицо Матео настолько помрачнело, что я буквально почувствовал, как страх заполнил меня до самых шпор. Он в ярости воскликнул:

   — Ну, этот мошенник, который продал мне коня, не доживёт до захода солнца! — и пришпорил свою лошадь.

   — Стой! — в панике заорал я ему вослед. — Это была всего лишь шутка!

82

Городской дом дона Хулио, хотя и уступал великолепием дворцам, был значительно роскошнее его жилища на гасиенде. Как и в большинстве богатых особняков в городе, здесь имелись: внутренний двор и сад с яркими цветами и фонтанами; увитые ползучими растениями сводчатые галереи, тень которых обеспечивала прохладу, даже когда солнце стоит высоко в небе; большая конюшня для экипажей и лошадей и, конечно, широкая парадная лестница.

Слуга проводил меня в отведённую мне комнату — над конюшней; там было душно и пахло навозом. Матео ухмыльнулся.

— Меня поселили рядом с тобой. Донья Изабелла хочет, чтобы мы знали своё место.

Дон Хулио ждал нас в библиотеке, уже отдав слугам распоряжение распаковывать книги и расставлять их на полки. Мы последовали за хозяином в гостиную. Он заговорил с нами, стоя: — Город пострадал от наводнения во время сильных дождей, потому что случился обвал, сузивший туннель. Туннель, представляющий из себя трубу, может пропускать лишь столько воды, сколько проходит в самой узкой его части.

Больше для меня, чем для Матео, который уже имел понятие о проекте туннеля, дон Хулио продолжил подробные объяснения:

— Город Мехико расположен на озере или, как представляли себе многие, на пяти взаимно сообщающихся озёрах. Это огромное озеро находится на плоской равнине, глубоко в обширной долине, на высоте более семи тысяч футов, в окружении гор, расстояние до многих из которых составляет около лиги. Изначально Теночтитлан был построен на болотистом острове, и его постепенно расширяли за счёт плавучих огородов: растения пустили корни в мелком озере. Поскольку Теночтитлан был расположен очень низко, практически на уровне поверхности воды, для защиты города от наводнений ацтеки соорудили сложную систему каналов и плотин.

Почти сразу после Конкисты город начал страдать от периодических наводнений, причём индейцы верили, что тому есть сверхъестественная причина. В отместку за то, что испанцы оскорбили индейских богов, Тлалок, кровожадный бог дождя, обрушил обильные ливни, угрожавшие столице. Но есть и более прозаическое объяснение: чтобы построить большой город на месте Теночтитлана, испанцы вырубили леса на близлежащих склонах. По слухам, только на строительство дворца Кортеса потребовалась почти тысяча деревьев.