Кровь ацтека. Наследник

   — Имей в виду, — сказал мне Матео, перед тем как познакомить с актрисой, — её нынешний покровитель, граф Лемос, любовник никудышный, а фехтовальщик ещё худший. Но свою мужскую слабость он искупает щедростью по отношению к содержанкам, а неспособность к дуэлям компенсирует, нанимая головорезов, которые убивают или калечат каждого, кто мог бы бросить ему вызов.

   — Зачем ты мне всё это говоришь?

   — Да потому, что она моя старая подруга, которой нужен новый друг. Граф и на людях-то с Аной появляется нечасто, не говоря уж о том, чтобы удовлетворить её любовные запросы.

   — Браво, Матео, ты просто гений! Выходит, я пересёк Великий океан, чтобы поселиться в этой великолепной стране, где у ревнивых любовников в обычае нанимать убийц, и похоже, должен приготовиться умереть, даже не отведав близости с женщиной, из-за которой меня могут прикончить. Так тебя следует понимать, а?

   — Нет, Бастард, на самом деле я имел в виду совсем иное: тебе выпадает возможность свести знакомство с настоящей женщиной. Ана может сполна дать тебе знания и навыки, необходимые настоящему кабальеро, которых ты не получишь даже от меня. Когда она сделает своё дело, от колониального олуха не останется и следа, а вместо него появится изысканный идальго, свой человек в самом высшем обществе. Это женщина, которая создана для любви. И, как ни печально, при этом она абсолютно по-мужски умна, коварна и корыстна. Вдобавок к этому Ана ещё и алчна, а в постели она опалила бы и крылья Эроса.

   — Слушай, а почему бы тебе не заняться ею самому?

   — Да потому, Кристо, что удовольствие и удобство соmpadre я ценю выше собственного.

Я откровенно заржал.

   — Кроме того, — добавил Матео, — у меня есть другая женщина. Ревность в ней клокочет, как река Гвадалквивир, и неверному любовнику она запросто может засадить нож между ног. Граф признает, что Ане нужен кто-то, кто сопровождал бы её в обществе, но, разумеется, не желает, чтобы этот «кто-то» покушался на то, что Лемос считает своим. Я на эту роль никак не подхожу. Ну а что касается тебя... по правде сказать, про тебя Ана графу уже рассказала, заранее.

Он криво усмехнулся.

   — Успокоила его, сказав, что ты будто бы... предпочитаешь мужчин.

Ну ничего себе — мне, стало быть, предстояло выступить в роли содомита! Разумеется, ни малейшего желания подыгрывать его знакомой и участвовать в этой дурацкой комедии у меня не было.

С таким настроением я и был представлен донье Ане.

Однако оно переменилось, стоило мне заглянуть ей в глаза. Один миг, и я уже был готов нацепить колпак с бубенчиками и изображать идиота.

В отличие от столь многих известных актрис в Ане не было ни малейшего кокетства. Как правило, эти женщины подбираются к мужским кошелькам, а то и сундукам с помощью манерного жеманства, но Ана Франка держалась естественно, спокойно и с достоинством, как настоящая дама. Впрочем, она и была ею: тонкие шелка, сверкающие драгоценности, сдержанный взгляд, что она бросала поверх китайского веера с ручкой из слоновой кости.

И соблазнительность этой женщины заключалась не в красоте, хотя выглядела Ана чудесно — нежная белая кожа, пышные, украшенные жемчугом каштановые волосы, прямой нос, высокие скулы и огромные изумрудные глаза. Но меня влекла к ней не красота, а лучащаяся аура её женственности. То была muy grande mujer, подлинно великая женщина.

Не то чтобы я не ценил красоту, но мудрый мужчина быстро усваивает, что холодная красота сулит холодную постель. В данном же случае меня буквально обдало жаром внутреннего огня, да таким, что он пробирал до самых костей.

Главным, что пленяло в Ане, были её глаза. Подобно сиренам из «Одиссеи», этим крылатым женщинам, завлекавшим моряков своим сладкозвучным пением, Ана Франка обрекала мужчин на погибель волшебством своих очей. Но тогда как Одиссея заблаговременно предупредили об опасности и он залепил уши воском, меня Матео не остерёг, так что глаза и уши мои оставались открытыми.

Не скажу, чтобы я полюбил Ану Франку, — моё сердце навеки принадлежало другой. Но уж по крайней мере, потянуло меня к ней очень сильно, с первого взгляда. И с первого же взгляда я понял, почему эта женщина является возлюбленной графа — несмотря на низкое происхождение, в Ане не было ничего от простонародья.

Суть наших с ней отношений она определила ясно и понятно, с первой же встречи. Как только мы были представлены, она, оставив лишние церемонии, перешла на «ты».

   — Матео описал мне тебя как простака из колоний, не видевшего в жизни ничего, кроме своей провинциальной Новой Испании. С такого рода неотёсанными остолопами мы имеем дело частенько — они слетаются сюда из провинций, как мухи. Сходят с кораблей с полными карманами золота и уверенностью в том, что их новоявленное богатство с лихвой компенсирует происхождение и воспитание, а сталкиваются лишь с насмешками, пренебрежением и раздражением.

   — Но как же новичку-провинциалу приобрести культурное обличье?

   — В этом-то и ошибка. Не в обличье дело: чтобы быть человеком из общества, нужно думать как человек из общества.