Кровь бессмертных

— Да и наш мир — тоже дрянь полная, — вздохнула девушка. — Моих родителей увели на родники и заставляют там работать. Я уже второй год пытаюсь набрать денег, чтобы их выкупить оттуда, но воровка из меня, как видите, никчёмная. Время идёт, а я даже не знаю, живы ли они ещё или уже нет.

Некоторое время мы посидели молча, а потом она вновь начала рассказывать про своих родителей. Было видно, что она их действительно очень сильно любит. И для меня это являлось чем-то крайне странным. В моём-то мире нет места такому понятию, как «любовь». У нас вообще проявление любых эмоций и чувств было противоестественно. Да и вообще это считалось самым существенным показателем слабости перед остальными.

Закончив череду своих рассказов, девушка спросила про моих родителей и про мой мир в целом. Я вкратце и без особых подробностей поведала ей о своей жизни. Она слушала всё с таким упоением на лице, что, кажется, даже моргать перестала.

На самом деле, всю мою многолетнюю жизнь действительно можно было уместить в одну страницу. Это до превращения в тёмную эльфийку она у меня была насыщенной и интересной. После превращения всё как будто оборвалось. Мы ушли под землю и потревожили там гномов. Между нашими расами вспыхнула война, и меня практически сразу же убили. Но мой отец ранее был очень сильным друидом и попытался меня воскресить. Он захватил и спрятал мою душу, а затем несколько лет искал возможность вернуть её в тело, которое подпитывал всё это время с помощью магии. И нашёл. Так я стала первым возрожденным вампиром. После этого он смог успешно возвращать и другие души, воскрешая павших воинов.

С помощь нас — практически бессмертного войска, не требующего ни сна ни питания — мы стали побеждать в войне с гномами. Но, когда победа была практически у нас руках, на наше святилище напали сами тёмные эльфы. Гордыня, зависть и страх подтолкнули их на это. Мы были сильнее, быстрее, выносливее их. Но единственное, что нам было необходимо — это кровь. А когда гномы закончатся, куда обратятся наши взоры? Вот именно. И тёмные эльфы это прекрасно понимали. Они разрушили святилище, сожгли все записи моего отца о ритуале возрождения, а его самого хладнокровно убили. Убили и всех остальных, кто хоть что-то знал о ритуале.

Вообще, вампира сложно убить, это верно, но всё же не невозможно. Если сжечь его тело, душе уже некуда будет возвращаться, и тогда всё — смерть. Тёмных эльфов было гораздо больше. Хоть мы и значительно проредили их силы, но победить не смогли. Нам пришлось отступать, бежать, скрываться.

Для того, чтобы нас выследить и окончательно уничтожить, тёмные эльфы сотворили собственных монстров. С помощью множества самых разнообразных микстур, они создали полулюдей-полуволков. У них было животное обоняние, слух, зрение. Да и в бессмертии они тоже могли поконкурировать с нами. В общем, из них получились прекрасные ищейки.

Вот с тех пор я и занимаюсь лишь тем, что пытаюсь выжить всеми возможными способами. Если бы не сжигающее солнце, то выбралась бы на поверхность, а так…

— А почему бы тогда вам не попробовать накинуть на себя плащ с капюшоном? — вдруг предложила девушка.

Быстрым движением, она скинула с плеч свой плащ и протянула мне. Я удивлённо приняла подарок, но тут же мой взгляд зацепился за необычный наруч на руке девушки.

— А это у тебя откуда? — спросила я.

— Ах, это… ну… как бы… — разволновалась вдруг та. — В общем… ох… короче, это его я и украла у тех наёмников.

— Вот как, — я медленно прикоснулась ногтём к наручу, и сразу же по всему моему телу пробежалась знакомая волна энергии. — И что же ты собираешься с ним делать?

— Ну, он вроде бы красивый, думаю, можно будет выручить за него неплохую сумму.

— Продать, значит, хочешь? — прищурилась я и ещё раз стукнула ногтём по наручу.

От точки удара во все стороны мгновенно расползлись красные трещины, а уже в следующую секунду наруч принялся разваливаться на маленькие кусочки.

— Вы… вы… вы чего наделали? — подскочила девушка.

— Стоимость этой вещички в разы больше, чем ты думаешь, — спокойно ответила я. — Эти наручи принадлежали одному эльфийскому друиду, которого я очень хорошо знала. А потом пришли вы, люди, и убили его.

Я пристально взглянула на развалившиеся кусочки, и они один за другим принялись подниматься в воздух, выписывая в полете разнообразные незамысловатые фигуры. Девушка сначала завороженно наблюдала за их танцем, а потом еще и попыталась прикоснуться к одному осколку.

— Стой, — прервала её я. — Или хочешь пальца лишиться? Они крайне острые.

Покружив еще некоторое время в воздухе, треснувшие обломки обвили мою руку, а затем собрались обратно в целостный наруч.

— Это артефакт моих предков, и я его забираю, — взглянула я на девушку.

— Но… — хотела было возразить та, но осеклась. — Ладно, вы мне всё же жизнь спасли, — она вздохнула и снова присела рядом.

Вытащив из своего сапожка кинжал, я покрутила им в руке, а потом протянула рукоятью ей.