Кровь Бога. Книга 5

Юноша начинает дышать чаще, подобное чувство пугает, так как хладнокровие Ганмы, житейская мудрость Бенедикта и кровожадное безумие Мясника будто теряют силу, хоть и не уходят бесследно. Мысленно Сареф остается один на один с собой настоящим, а все остальные стоят рядом. Пускай это может быть лишь разыгравшимся воображением, но вампир будто видит себя в окружении поглощенных душ, что теперь молчат, как молчит пещера, как молчит и Вселенная.

Рука поднимает остаток кристалла крови Фаратхи и отправляет в рот. Духовное существо в виде грозовой тучи слишком легко попалось на уловку, будто Сареф решил воспользоваться таким козырем. Сейчас же действительно нужно сделать этот шаг, чтобы продвинуться к исполнению цели. В текущем состоянии Система не может показать никакого сообщения, но вампир и без неё чувствует, что кристалл крови начинает распадаться в желудке и всасываться в кровь в слишком большом количестве, что приводит к скачку доступных сил.

Сареф вновь становится Древним вампиром, хоть и на неизвестное количество времени. Кристалл Фаратхи намного крупнее тех капель, да и юноша теперь уже старший вампир. Скорее всего эффект будет длиться более тридцати секунд, но медлить все же не стоит. Сареф ожидал, что чувства снова взбунтуются и начнут улавливать сигналы окружающего мира подобно Легиону, но если тело чувствует силу, то тишина вокруг все равно остается незыблемой.

Следующим в рот в отправляется комок крови Темпкрова с одновременным активированием «Кровавого пира», способности, которой даже у Легиона нет. Уровень освоенности умения до сих пор не превышает десяти процентов, так как Сареф не может тренировать способность, не применяя её, а с этим большие трудности. Сейчас недостаток мастерства заменит сила вампирши-демонессы.

Юноша пытается почувствовать изменения без информации от Системы об успехе или неудаче, начале ассимиляции и прочем. Кровь Короны Штормов кажется невероятно сладкой и еще долго во рту остается дразнящий вкус, что смешивается с покалывающей остринкой крови Фаратхи. Тело вздрагивает, словно ударило током. Потом еще раз. «Кровавый пир» наверняка работает, как положено, значит, душа Темпкрова сейчас становится одной целой с душой юноши, хоть при этом и «молчит».

В мысленной пустоте в образе серого вихря возникает душа Древнего вампира размером с планету. На фоне этого Сареф слишком незначительный, кажется, что если поглощаемая душа начнет делиться памятью, эмоциями и чертами характера, то душа юноши даже не разлетится, а навсегда сожмется в точку сингулярности под таким «весом». К счастью, конкретно в этом месте реальность диктует свои правила, где абсолютно всё становится немым. Даже такое понятие, как душа, чьи гены сейчас вплетаются в тело юноши до глубин костного мозга и ядер клеток.

Тишина не нарушается весь процесс слияния, но пространство наполняют странные волны. Они бесшумно катятся по воздуху и в мысленном мире, Сареф не может определить, где они настоящие, а где иллюзорные. Тактильные ощущения сейчас выходят на первое место, так как зрение вампир старается не использовать, обонять в пещере со льдом особо нечего, кроме запаха своего и Легиона тела.

А вот тактильные чувства от волны жара до покалывания и микросокращений мышц во время трансформации становятся очень яркими. Настолько яркими, что можно различать форму одной волны возбуждения от другой. Вот мурашки пробежали конусом, а теперь водоворотом проходят по макушке.

Разряды несуществующего электричества пронзают тело в разных местах. Иногда это приносит удовольствие, а иногда — боль. Похоже, процесс поглощения души подходит к концу. Если сейчас Сареф просто выйдет из центра зала, то вся информация новой души хлынет оглушительным потоком, подобным взрыву сверхновой. Остался последний штрих, о котором заранее подсказала Система.

Когда-то в подсознании существовала мертвая равнина с большой черной башней, обвитой цепями. Сареф называл её Мхтаранг Окула, и она была ментальной моделью сдерживающего заклятья мэтра Вильгельма. Уже давно Сарефу она не нужна, в какой-то момент восстановление цепей превратилось в привычку и рутину, а вскоре Легион помог поднять лимит поглощенных душ, поэтому возвращаться к этому больше не приходилось. Ровно до этого момента, когда вампир использует заемную силу Фаратхи, чтобы установить контроль над душой Темпкрова.

Теперь черная башня вновь начнет выполнять функции темницы, но Сарефу нужно, чтобы при необходимости сила Древнего находила выход отсюда, поэтому вариант с цепями и сдерживающими чарами более не годится. Вместо этого всё естество Короны Штормов превращается в алый меч, словно выкованный из крови вампира. Идеально ровное лезвие отражает падающий свет подобно зеркалу, а вокруг рукояти витает черно-красная энергия в форме центра атмосферного циклона.