Кровь Богини

Наставник ухмыльнулся и поднялся на ноги, поправляя слегка потертый суконный камзол. Баз был высоким и сухопарым мужчиной, суровыми чертами лица, но добродушным взглядом. Его остриженные темные волосы блестели в свете ночных фонарей. Баз всегда одевался строго, но без изыска, как прочие богатеи. Его одежду украшали лишь знаки отличия Шестой канцелярии, разместившиеся на рукавах, – скрещенные меч и факел. Распрямившись, он погладил свою тонкую бородку, искоса смотря на подругу:

– Завтра утром не опаздывай на работу. Мы все тщательно обсудим. А теперь ступай домой. Время уже позднее, а тебе до Риверсбурга еще идти и идти.

Мария ухватилась за его протянутую руку и встала со скамьи. Кажется, она немного переборщила с вином. Голова кружилась и ноги на мгновение подкосились. Девушка рухнула в объятия База, глупо смеясь и раскрасневшись.

– Ну уж нет, – покачал головой мужчина. – Таким способом ты повышение не получишь.

Зардевшись, Маша хлопнула его по плечу:

– Не говори ерунды, это все вино…Забористое, падла.

– Хаггарские виноградники, девятьсот шестьдесят восьмой год. Такое может стоить половину нашего жалования. Благо мы изъяли у подпольщиков этого добра навалом.

– Девять…сот…шестьдесят…восьмой… – вино и правда ударило в голову. Девушка отпрянула от База, стараясь самостоятельно устоять на ногах. – Как интересно… – «В этот треклятый год умерла девочка Маня. И родилась воительница-мхаграй».

– Ты дойдешь до дома сама? – обеспокоенно спросил наставник. – Тебя проводить?

– Нет-нет, – рассеянно улыбнулась Маша. – Забыл? Так я повышение не получу. Да и потом, тебя дома жена ждет. Так что я доберусь сама, спасибо.

Взгляд База потускнел. Последнее время, когда он не был погружен с головой в работу, его лицо не покидала кислая мина. Однажды Маша пробовала вытянуть из База причину его заунывного состояния, но опытный сыскарь ловко уходил ото всех ее вопросов. Решив, что сейчас самое время подловить его, пока он находится в сметенных чувствах, девушка спросила:

– Баз, что происходит? Ну же! Ты знаешь, что со мной можешь поговорить о чем угодно, и это останется между нами.

– С чего ты взяла, дорогая Мария, – парировал наставник, – что мне нужно поговорить?

– Уже целую неделю ты поникший, словно не можешь ладом сходить на горшок. Расскажи мне! Если за свою недолгую жизнь я что-то и поняла, то это то, что проблемами нужно делиться с друзьями. Не пойми меня не правильно, но всех этих светских ублюдков я не могу назвать твоими друзьями, – ткнув в сторону темного здания, Маша искренне посмотрела в глаза друга. Улыбнувшись, она добавила: – А вот себя я могу назвать так.

Баз кивнул и пригласил Машу присесть на скамью. Убедившись, что их никто не подслушает, он тихо сказал:

– Все дело в жене. Ты знаешь, мы вечно с тобой на службе, спасаем жизни, ловим убийц и насильников, пытаемся заработать на хлеб с маслом. А она в это время пропивает последние гроши и распутничает по кабакам. Постоянные ссоры по этому поводу не могли продолжаться вечно. И пускай я и дворянин, но денег у меня и моей семьи никогда много не было. А ей хотелось все большего и большего.

Мария накрыла ладонью его руку и спросила:

– Она что-то сделала?

– Да, – ответил Баз, и голос его был готов сорваться от подступившего к горлу кома. Прокашлявшись, он продолжил: – Помнишь на той неделе мы поймали того залетного выродка из Цивиса? Который ловил маленьких бедняцких детей в портовом районе и насиловал их.

– Конечно, помню! Я несколько дней отписывалась от бесконечных жалоб из Канцелярии, когда отрубила ему причиндалы, – сказала Маша, и прошипела сквозь зубы, – этому больному ублюдку.

– В ту ночь, когда мы схватили его и начали с ним работать, моя благоверная отправилась в новый загульный виток. И в каком-то грязном кабаке отдалась за кошель монет владельцу плотницкой из Глухого тупика. Прямо на столе. За этим наблюдал весь зал.

Маша в ужасе округлила глаза.

– Я…у меня нет слов. Что ты сделал, когда узнал об этом?

Баз пожал плечами и уставился себе под ноги.

– Ничего. Выгнал ее из дома и теперь живу один. На днях пойду к знакомому из Первой канцелярии, разведусь с этой…с этой…

– Мне жаль, мой друг, – сжав его руку, сказала Мария.

Немного помолчав, Баз улыбнулся подруге и поднялся со скамьи. Он с наслажданием вдохнул полной грудью прохладный ночной воздух. И повернулся к девушке.

– Это все былое. На нашей работе эта мерзкая история никак не отразится. А теперь иди уже домой, завтра будет тяжелый день.

– Как и все предыдущие, – мрачно сказала Маша, приняв вновь протянутую другом руку. – Доброй ночи, Баз. Все…все наладится.

Улыбнувшись друг другу на прощание, они разошлись в разные стороны. Мария брела по хитросплетениям улиц, размышляя о несчастьях, свалившихся на голову ее наставника. Ей казалось странным, что когда-то ее мысли занимали, ни много ни мало, судьбы целого мира. А теперь она переживает об обыкновенных житейских проблемах. Где взять денег на пропитание, какую одежду выбрать для очередного рабочего дня (будто у нее был большой выбор), как помочь Базу в разрешении его неурядиц.