Кровь брата твоего

Английский антисемитизм почти всегда был скрытым; считалось, что его не существует. Это достигалось при помощи той сноровки в иносказаниях, которая достигла в Англии особого совершенства вследствие строгости закона о диффамации *19. Изощрившимся в словесных ухищрениях журналистам не составляло особого труда избегать обвинения в антисемитизме. Считается, что закон о диффамации очистил английскую прессу. Но он породил и методы оскорбления, которые позволяют оскорбителю избежать судебного преследования, выставляют его в выгодном свете, дают ему возможность уклониться от дискуссии и зачастую оставляют его жертву совершенно беззащитной. Ловкий писатель часто прикрывает оскорбление прозрачной вуалью лжи, которая приносит еще больший вред. Так, многим из тех, кто посещал Иерусалим в предвоенную декаду, наверняка доводилось слышать на вечеринках, в офицерском клубе или в баре отеля «Кинг Дэвид», что «евреи распяли Христа, и они сделали бы это снова, если бы им представилась возможность». Это высказывание воспринималось всеми как глубокая и ужасная истина; оно привилось и вошло в моду, хотя, конечно, ни разу не было произнесено публично и не появлялось в прессе. Первым, кто решился обнародовать его в печати, был X. В. Мортон, который прибег для этого к иносказанию. Многие из его читателей, как в Палестине, так и в Англии, не могли не понять, что он имеет в виду, и, вероятно, были в восторге от такта, с которым он это выразил:

"Возвышавшийся над ущельями город (Иерусалим)… был, казалось, местом, где обитали безжалостные чувства — Гордость, Высокомерие и Ненависть… И я подумал про себя: «Да, это поистине место, где был распят Иисус». И, подобно эху моей мысли, пришел ко мне ужасный ответ: «И это может повториться вновь». «Для того, чтобы обеспечить создание еврейского национального очага, — сказал сэр Герберт Сэмюэл, — его нужно возводить на фундаменте доброй воли». Такой фундамент нельзя было создать под властью администрации, представители которой относились к евреям с плохо скрываемым презрением. «Очень жаль, — писал главный инспектор палестинской полиции, — что британские официальные лица редко бывают гостями еврейских семей. Это случается, как правило, лишь в рамках исполнения служебных обязанностей и только в покровительственной форме». Новичков, которые на светских приемах или в офицерских клубах проявляли хоть малейшие признаки интереса к еврейским поселенцам или произносили хотя бы слово в защиту евреев, тут же ставили на место и преподавали им краткий курс антисионизма. Бригадир Ф.Х.Киш докладывал в 1931 году комиссии O'Доннела, что «невозможно ожидать эффективного функционирования администрации, пока ее глава и целый ряд высокопоставленных чиновников определенно не симпатизируют идее еврейского национального очага в той ее интерпретации, какую дает мандат». Высокопоставленные чиновники не скрывали, что их неприятие закона, за исполнение которого они получали жалование, было вызвано не просто недостатком симпатии. Один из них намекнул, что евреи подкупили Лигу Наций. Он характеризовал мандат как «злополучный документ», «навязанный» Лиге Наций «международным еврейством». Стоимость подкупа государств — членов Лиги Наций, к сожалению, не была названа: очевидно, с тех пор, как французских евреев обвинили в подкупе совести архиепископа, произошло резкое падение цен.

В политическом размежевании в Палестине большую роль сыграла западная юдофобия. Копии «Протоколов сионских мудрецов» широко распространялись среди англичан и арабов, а выдержки из них печатались в ежедневной иерусалимской газете на арабском языке. В то же время «Коричневая книга гитлеровского террора» была запрещена британским цензором, и администрация молчаливо санкционировала продажу английского и арабского переводов гитлеровского «Майн кампф». У берлинских нацистов были палестинские двойники. Три американских сенатора, посетившие страну в 1936 году, констатировали, что «непрекращающийся террор в Святой земле является следствием открытой симпатии к вандалам и убийцам со стороны многих (британских) офицеров». «Подавляющее большинство палестинских государственных чиновников, — писал современник, — с самого начала было в значительной степени проникнуто симпатией к арабам и антипатией к евреям, что весьма трудно совмещалось с обязанностями, налагаемыми на них условиями мандата» (114, 47).