Кровь Дезидерия (ЛП)

Взгляд, темнеющий в его глазах, говорит мне, что он не услышал, черт возьми, мои слова, потому что он все равно попытается, но я просто не знаю как. Я могу сказать, что он воздерживается от того, чтобы разразиться бранью, как обычно. Он боится подтолкнуть меня к теням моего разума. Я избавляю его от мучений, сменяя тему.

— Забудь об этом, пожалуйста. По крайней мере, сейчас. Но мне нужно, чтобы ты рассказал мне о Проклятье.

Я призываю его, направляясь к затененному пространству под перилами верхней палубы, отчаянно нуждаясь в некоторой отсрочке от палящих лучей. В этот момент моя одежда словно впиталась в кожу, отчего накатывающие волны кажутся самым освежающим зрелищем.

Кай присоединяется ко мне в прохладной части палубы, позволяя легкому ветерку высушить горячие капли, стекающие с нашей кожи.

— Только если ты пообещаешь, что мы поговорим об этой тьме и позволишь мне помочь тебе найти способ уничтожить ее.

Решительный взгляд на его лице говорит мне, что он не отступит от этого или не скажет мне то, что я хочу знать, пока я не соглашусь.

— Обещаю.

Ложь. Нет способа уничтожить это, если ты не уничтожишь меня.

Он пристально смотрит на меня мгновение, не совсем веря моему быстрому согласию, но, кажется, принимает его сейчас, когда его тело успокаивается от удовлетворения.

— Во-первых, ты должна знать, что я не хотел скрывать это от тебя. Но король был очень строг в своих приказах не допускать, чтобы это дошло до твоих ушей, и в то время я видел в этом способ защитить тебя от истинного зла этого мира. Время шло, желание рассказать тебе снедало меня, но было слишком поздно говорить тебе правду, и я не хотел видеть выражение предательства на твоем лице. Я никогда не выбирал его сторону; защита тебя всегда была приоритетом. Я знаю, что мой выбор держать тебя в неведении был неправильным.

Я слышу правду в его голосе, когда он истекает кровью от боли, скрывая это от меня. Он прислоняется к балке палубы, продолжая.

— Я также хочу узнать больше о том, как ты узнала о проклятии. — Он прищуривается, глядя на меня, пригвождая к месту. — Но сначала я объясню то, что знаю, потому что ты хочешь получить ответ. Никто не знает, почему началось Проклятье или почему оно растет так быстро. Некоторые обвиняют двух Богов, а некоторые клянутся, что это проклятый Старейшина.

Я смотрю на него, пока ломаю голову над Старейшиной, о котором он говорит. Я знаю о первом Фейри, но, кажется, не могу вспомнить проклятого.

Кай машет рукой в воздухе.

— Я уверен, ты читала об этом в древних текстах, которые твой отец заставлял тебя изучать, но Старейшины были первыми фейри, созданными Богами 12 000 лет назад, и некоторые сказали бы, что они самые могущественные в Дейадруме. Но ни в одном не упоминается единственный Старейшина, который, как считалось, был проклят. Стирающий историю Старейшины с лица земли — изгнанный от остальных и заброшенный на остров, который мы знаем как Двор Пепла.

Он делает паузу, потирая костяшками пальцев шрам, пересекающий его лицо, прежде чем вздыхает.

— Однако никто не знает правды. Это все просто предположения. Мифы об этом Старейшине, создавшем проклятие, появились только после того, как мы узнали, что Испорченные происходят из этого двора. Двор, куда отправляют приговоренных к смерти за совершенные ими проступки, место, где обитают Падальщики, похожие на гигантских затененных волков, черный огонь покрывает их призрачные конечности, багровые глаза и зубы острее любого клинка.

У меня по спине пробегает дрожь от того, что такое существо существует, и я только сейчас узнаю об этом.

— Любой укус или царапина любого рода от Падальщика превратит фейри в дикого, чудовищного и безжалостного. Когда кому-то под кожу попадает яд Падальщика, его кровь становится темной. Подобно черным корням, покрывающим тело, когда яд разливается по венам. Из их пальцев растут острые когти, и у каждого из них появляются черные глаза. Но только Падальщики могут передать проклятие, а не Испорченные.

Сказав это, он останавливается и смотрит на меня, явно все еще обеспокоенный тем, почему мои глаза превратились в бездушную бездну пустоты, совсем как у Испорченного.

— Убить их можно железным клинком, вонзающимся прямо в их сердце, отправляя их бессмертные души в кучу пепла. Мы не смогли выяснить, как они путешествуют по массе моря и вторгаются в каждый двор. Не говоря уже о том, чтобы прийти к выводу о том, чего они добиваются, если только это не исключительно для того, чтобы убить людей Дейадрума. Но это все, что я знаю, принцесса, и если я узнаю больше, то клянусь всевышними Богами, что расскажу тебе, — обещает он, кладя свою гигантскую руку на сердце и склоняя голову в знак моей чести и уважения. — Короли и королевы соберутся во время приближающегося бала, чтобы выработать стратегию следующих шагов по тому, как навсегда покончить с Проклятьем. Теперь, принцесса…ты готова рассказать мне, как ты узнала об этом?