— Что ты думаешь о королеве и ее сыновьях? — спрашивает она с понимающим блеском в глазах, когда поворачивается ко мне.
— Королева была очень приветлива, как и принц Эмиль, — радостно говорю я, не поддаваясь тому, о чем она так отчаянно хочет посплетничать, хотя она только коснулась поверхности. Но, конечно же, она заходит слишком далеко. У этой девушки нет терпения, когда дело доходит до разговоров о парнях.
— Ммм… а как насчет принца Дрейвена? — Невинный тон — не что иное, как уловка, когда она понимающе поднимает на меня удивленную бровь.
Я ничего не могу поделать, но меня затягивает в ее ловушку.
— Он… Ну, он груб.
— Давай, ты можешь сказать лучше, чем это, Эмма, — дразнит она.
— Фу.
Я качаю головой, раздраженная тем, что раскрыла сводящие с ума мысли, проносящиеся в моей голове со вчерашнего вечера, и тем, как я только что призналась, что нахожу его сексуальным.
— Да, да. А теперь прекрати смеяться. — Я подхожу к ней в зоне отдыха снаружи.
— Не волнуйся, почти
Она поднимает брови вверх и вниз, как будто это должно что-то значить для меня. Раздраженно закатывая свои кобальтовые глаза, она продолжает:
— Он известен своей жестокостью и не заботится ни о ком, кроме своей матери и брата. По-видимому, он не совершает ни того, ни другого, и как правило, известен тем, что оставляет за собой след из разбитых сердец, когда находит новую женщину для постели. Он может быть следующим в очереди на трон, но никто не заставляет его жениться, вероятно, из-за его суровой внешности и неспособности остепениться. — Она пожимает плечами, как будто ей все равно в любом случае.
Я поднимаю бровь и меняюсь ролями.
— И что
Ее ухмылка говорит мне все, что мне нужно знать.
— Он сам дьявол, весь погрязший в грехе и, как ты сказала, имеет тело Бога. Легко понять, почему так много женщин падают перед ним на колени, умоляя доставить ему удовольствие. Держу пари, он точно знает, как воздействовать на тело девушки, доводя ее до бесконтрольного крика.
Я краснею от ее слов, пережив всего пару жарких моментов с Эйденом и освобождение от моих собственных пальцев. Говоря о сексе я представляю, что могли бы сделать руки и рот принца Дрейвена… Жар еще сильнее обжигает мои щеки, окрашивая кожу в ярко-красный цвет. Я знаю, что у Коры больше опыта, чем у меня. Она может выглядеть невинной, но она наслаждается теплом другого тела рядом со своим, когда может найти его, надеясь, что найдет любовь, достаточно сильную, чтобы похитить ее сердце. Я завидую свободе, которой она обладает, и тому, как она относится к своей сексуальности.
Она вздыхает.
— В жизни так много неизвестного, что может покончить с нами в одно мгновение. Найти кого-то, кто заполнит пустоту одиночества, помогает скоротать время. Но я понимаю, почему принц такой, какой он есть, ему 500 лет, и он все еще не нашел себе пару. Хочет он быть один или нет, паутина на его сердце, должно быть, душит. Вероятно, поэтому он такой жестокий; держу пари, что весь сотканный шелк затвердел от кислоты, из-за которой он был таким горьким 24/7.
Протягивая руку, я кладу свою на ее руку.
— Кора, ты останешься со мной, даже после смерти и в потустороннем мире. Но если ты считаешь принца Дрейвена таким ожесточенным, почему бы тебе не попытаться подсластить его? — Я подмигиваю.
— Нет, спасибо. Он слишком задумчивый для меня. — Я собираюсь высказаться и сказать, что все это не имеет значения, когда она продолжает: — К тому же, я не
— Корааа… Есть ли парень, за которым ты охотишься?
Она смотрит на все еще облачное небо, бесконечные волны молочно-серого цвета, которые простираются далеко за горизонт.
— О, ты только посмотри на это! Мы должны доставить тебя на завтрак. Я полагаю, нам придется вставить в это булавку. — Она выбегает из комнаты и направляется прямо к двери.
Мои руки в раздражении опускаются на бедра.
— Прекрасно, я понимаю, как это бывает. Но знай, я
Ее голова откидывается назад с игривым выражением, которое выглядит как вызов.
— Ммм. Конечно. — Драматическое подмигивание — это все, что она бросает мне на прощание, когда выходит из комнаты.