Кровь должна уцелеть (СИ)

  Народ действительно любил, - самозабвенно, безоглядно, им было достаточно видеть императора, чтобы соприкоснуться с великим, с единой и праведной поступью истории, логичной линии, выходящей из прошлого и ведущей в будущее. Это было просто и прекрасно - знать, что прошлое побеждено, а в будущее Астлан уверенно ведёт император, и будет порядок, и будет покой... Император шёл наверх, по ступеням пирамиды, вокруг - по углам - сияющим грозным кордоном реяли в воздухе Белые Крылья, мощь и красота завораживали, и Итари удалось заставить себя оборвать мысли о тех, кто собирался встать в их ряды. Единая линия. Логично и правильно. Так - лучше. И не тебе, с твоими мелкими целями и метаниями, судить тех, кто знает величие подчинения большому пути, - как ни сжимается сердце, а это правда. У тебя, если можно так выразиться, другой уровень. Пониже. А когда тебя не станет, может быть, кто-то из Белых Крыльев будет помнить, что до начала настоящей жизни - в жизни человеческой - был когда-то такой Райнек Итари... Да нет, бред. В бесконечности высокого служения вряд ли останется место для мыслей о промелькнувших мимо людях. Особенно о тех, с кем связаны не самые приятные воспоминания...

  Император поднялся на вершину, где сияло солнце. Итари спохватился: идиот, как можно было так непрофессионально распереживаться, зачем было вообще приходить сюда, если из головы вылетает самое важное? Нужно смотреть, и слушать, и ловить свои ощущения, или зачем его учили столько лет, зачем он работал... Император. На Итари вдруг нахлынул страх встретиться с ним взглядом, - и он холодно и веско отметил этот факт. Страх. Никогда раньше не было у него такого. Это последствие того, что он узнал, или страх возник независимо от знания, только лишь от соприкосновения с личностью императора - личного, прямого, без посредников и преград, когда взгляды пронизывают дрожащий жаркий воздух, и ничто не может удержать от узнавания... от правды?

  Он дождался, когда император посмотрит на свой народ. Этот взгляд ждали все, - это оставалось в памяти как одно из мгновений, ради которых стоит жить, как соприкосновение с вечностью, с чем-то, что выше тебя, и что всегда защитит тебя, что бы ни случилось... Итари напрягся: а вдруг император догадается, что один из тысяч - знает?

  Расстояние было огромным. И всё же - с этого расстояния взгляд был живым, ощутимым... тяжёлым. Вместе с ним приходило ощущение: да, раньше было иначе, но теперь, с новым витком жизни, с благодатью долголетия, будет - так. Привыкайте.

  Итари не знал, как поверили этому остальные. Наверное, в порыве радости и искренней любви - безоговорочно и сразу. Он - не смог. Знал, что лёгкость и уверенность больше не вернутся. Что ощущение грядущих бедствий отныне никуда не денется и будет тоскливо ждать, когда будущее станет настоящим. Что с этой отравой его жизнь покатится дальше, рассыпаясь на множество мелких целей или теряя их вовсе.

  Когда взгляд императора скользнул дальше, Итари отошёл вглубь крыши, стряхнул пыль, - нелепо и странно, подумалось: нашёл о чём заботиться. Медленно стал спускаться. От сидения на солнцепёке с непривычки заломило виски. Мысли пропали. Ступеньки, ступеньки, неохотно открывшаяся дверь, голоса внизу, - а по пути наверх их не было, наверное, люди тоже вернулись откуда-то, не дожидаясь ухода императора. Знакомые улицы, по которым идёшь как во сне, радостные лица, попадающиеся навстречу, обрывки разговоров: мир жив, мир несётся по своим делам, в мире много всего, чем он живёт, кто-то дёргает детей, кто-то потерялся и теперь нашёлся, кто-то собирается в ресторан, кто-то - за город... Жизнь, несущаяся мимо. Жизнь, от которой он отказался много лет назад, уйдя в работу, уехав на Йавинту. И теперь - всё мимо. И они обмануты самозванцем. Не знают. А что он сделал для того, чтобы этого не произошло? Что может сделать - теперь? Ничего? По-прежнему ничего? Кто-то решил без него, продвинул самозванца, помог занять место Агистаса Мойры. Белые Крылья... те, кто любит и охраняет императора...

  Итари остановился, на него кто-то налетел, он пробормотал какие-то извинения и почти не услышал того, что ему говорили в ответ. Белые Крылья. Те, кто не мог не распознать подмену. Они - согласились? Они смирились? А они вообще могли это сделать - против своей воли, они, в само существование которых заложена любовь к императору, верность, на которой они, собственно, и держатся в мире живых, будучи призраками? Если самозванец прошёл испытание Белых Крыльев, значит, в мире всё поменялось. И грядущая война с Объединёнными Звёздами... Просто - будет. Белые Крылья не против. Вялотекущее противостояние им надоело. И кто он такой, чтобы суметь им помешать?.. Или нет, он ничего не знает о них, и только от них самих можно узнать ответ? Ответ, который ничего им не стоит, потому что он не сможет им противостоять.