Кровь Донбасса

Корреа шел на выборы от Социалистической партии «Широкий фронт Эквадора», которая несколькими годами ранее получила в парламенте всего одно место, — однако он опирался на поддержку широкой демократической коалиции, обеспечившей ему уверенную победу. Стоит заметить, что этот экономист с дипломом университета Иллинойса отнюдь не имел репутации левого радикала и рассматривался многими в качестве очередного покладистого кандидата от правящего класса. Восемь лет назад, в 2006 году, навряд ли кто-то мог бы представить его стоящим перед коммунистической молодежью со всей планеты на открытии Всемирного фестиваля молодежи и студентов. Президент Эквадора целый час стоически выступал там под проливным дождем, внезапно упавшим из сорвавшейся с окрестных гор тучи, рассказывая о борьбе против неолиберального капитализма и империалистической политики стран «мирового центра».

Однако Корреа в достаточно короткий срок провел в стране социал-демократические реформы, успех которых нехотя признают даже недоброжелательные к нему издания глобальной финансовой элиты. Взяв за образец опыт Уго Чавеса, он перераспределил в пользу социальной политики государства нефтяную ренту, поднял налоги для бизнеса и представил нации местный вариант «Боливарианской конституции», которая стала базисной основой его программы. Этот основной документ нового Эквадора провозгласил начало процесса «гражданской революции», с опорой на низовые структуры «демократии участия». Причем тезисы новой конституции достаточно последовательно внедряются в общественно-политическую жизнь страны, которая еще недавно была эталонной «банановой республикой» — вотчиной закулисно управлявших ей латифундистов и колонией печально знаменитой компании «Юнайтед Фрут», иронически воспетой О. Генри в его «Королях и капусте».

«В отличие от постсоветской России и других реакционных стран, в Эквадоре это отнюдь не превратилось в пустой звук — местное самоуправление не фикция, а реальный механизм, который мы наблюдали на практике, а демократические процедуры могут реально работать, когда люди заинтересованы в участии в управлении страной. Входе поездки мы познакомились со многими эквадорскими управленцами различных звеньев и уровней, и, должна сказать, впечатление от них очень сильное», — написала об этом Дарья Митина, вместе с которой мы познавали реалии эквадорской политики.

В самом деле, представители эквадорского политического процесса разительно отличаются от их постсоветских коллег— не только своей доступностью и подчеркнутым демократизмом, но, в первую очередь, своими идейными взглядами. На наш парламентский завтрак с депутатом-панком Винтимильей пришла Паола Рабон — обаятельная девушка и прекрасный оратор, депутат от партии президента Корреа. Она подробно рассказывала о борьбе за гендерное равенство в эквадорском обществе. Об успехах этой политики можно было судить по выступлениям Габриэлы Риваденейра — спикера Национальной Ассамблеи Эквадора, которая также предпочитает одеваться в неформальном, почти «тинейджерском» стиле и говорит о необходимости расширения и радикализации «гражданской революции». А глава местного МИД Рикардо Патиньо Арока — человек, который вместе с Корреа решился предоставить политическое убежище Джулиану Ассанжу, после чего стал жертвой прослушки американских спецслужб, — запросто пел для гостей фестиваля под мелодию саксофона.

Внешняя политика Эквадора вообще является примером того, как социальные реформы в считанные годы превращают зависимую «банановую республику» в самостоятельный субъект мировой политики, который использует дипломатию в интересах своего народа — а не является объектом торга имперских сверхдержав, каковым давно стала квазиреволюционная Украина. Несмотря на дипломатическую гибкость Рафаеля Корреа, который то прерывает, то возобновляет торговые переговоры с Евросоюзом и США, он никогда не скрывал, что является противником вступления в зоны свободной торговли с этими странами.