Кровь драконов

— Так он еще и говорить умеет?! Почему ты не предупредил?

Торговец нервно облизал губы. Он явно не ожидал, что столкнется с подобной проблемой. И заговорил пронзительно-скулящим тоном:

— Но это же человек-дракон, мой господин. Он разговаривает и ходит как человек, но у него тело дракона. И он лжет как крылатая тварь: ведь все знают, что драконы источают обман за обманом.

— Тело дракона! — Канцлер оценивающе оглядел Сельдена, и голос его преисполнился презрения. — Скорее уж ящерки. Или оголодавшей змеи.

Сельден подумал, не стоит ли опять с ними заговорить, но предпочел промолчать. Надо поберечь остаток сил: мало ли что ждет его впереди. Юноша решил, что у него больше шансов выжить в том случае, если он достанется богачу; у торговца он, скорее всего, погибнет. Кто знает, в каком порту его в следующий раз попытаются продать, и главное — кому? Он достиг берегов Калсиды, и здесь его считают рабом. Он уже почувствовал, насколько тяжелой может оказаться такая участь. Сельден знал, как унизительно и больно быть просто имуществом. Это мерзкое воспоминание прорвалось у него в памяти, как нарыв, полный гноя. Юноша прогнал его и уцепился за те чувства, которые оно в нем вызвало.

Буквально впился в свой гнев, опасаясь, как бы тот не уступил место покорности. «Я не умру здесь», — пообещал себе Сельден. И весь подобрался, усилием воли вливая в свои мышцы энергию. Он заставил себя встать прямее, велел телу прекратить трястись. Сморгнул туман, застилавший слезящиеся глаза, и уставился на богача. Господин канцлер? Значит, это влиятельная персона. Сельден позволил гневу вспыхнуть в своих глазах.

Купи меня!

Он ничего не произнес вслух, но направил свою мысль непосредственно покупателю. И почувствовал, как в душе его нарастает спокойствие.

— Хорошо, — ответил канцлер Эллик так, будто услышал Сельдена.

На одно отчаянное мгновение юноше показалось, что он все-таки способен хоть в какой-то степени определять свою судьбу. Однако в следующую секунду он понял, что канцлер обратился к торговцу:

— Хорошо. Я человек чести и свое слово не нарушу. Однако я не уверен, уместно ли понятие «честь» по отношению к тебе. Ты способен на любую хитрость, лишь бы только получить побольше денег. Но я все же куплю твоего раба. Правда, заплачу вдвое меньше оговоренного. И считай еще, что тебе очень сильно повезло.

Сельден скорее ощутил, чем увидел в опущенных глазах продавца затаенную ненависть. Однако купец протянул канцлеру конец цепи и кротко ответил:

— Конечно, мой господин. Раб теперь твой.

Но канцлер не пожелал утруждать себя. Эллик оглянулся, и к нему шагнул слуга. Он оказался мускулистым и поджарым, одетым в чистую, отлично сшитую одежду. На его лице ясно читалось отвращение.

Канцлер, впрочем, не обратил на это никакого внимания. Он отрывисто рявкнул:

— Доставь его ко мне домой. И позаботься, чтобы его привели в приличный вид.

Слуга нахмурился, взял цепь и резко ее дернул.

— За мной, раб, — приказал он Сельдену по-калсидийски, а потом повернулся и быстро зашагал прочь, ни разу даже не оглянувшись, чтобы проверить, все ли в порядке.

Юноша заковылял следом, подпрыгивая, чтобы не отстать от провожатого.

Так судьба Сельдена перешла в руки нового хозяина.

Двадцать пятый день месяца Рыбы,

седьмой год Вольного союза торговцев

От Рейала, исполняющего обязанности

смотрителя голубятни в Удачном, —

Детози, смотрительнице голубятни в Трехоге

В настоящем послании содержится обещание награды за любые сведения относительно судьбы Седрика Мельдара и Элис Финбок (урожденной Кинкаррон), членов экспедиции, отправившейся на баркасе «Смоляной». Просьба скопировать приложенное объявление и распространить его в Трехоге, Кассарике и прочих поселениях Дождевых чащоб.