Кровь драконов

Пока же он благоразумно помалкивал о своих планах. Правда, двое торговцев осмелились спросить у молодого Финбока, не связан ли его приезд в Трехог с исчезновением жены. В ответ он лишь смерил их суровым взглядом. Нет смысла болтать: кто угодно может протянуть руки к состоянию, которое по праву принадлежит только ему. Гест вздохнул и заставил себя переключиться на текущие дела. Как бы ему ни хотелось забыть о том, что ждало его в ближайшем будущем, он прекрасно понимал: необходимо сперва покончить с чужой проблемой, а уж потом думать о собственных интересах. Ничего, скоро все неприятности будут позади, и вот тогда он точно выкинет из головы проклятого калсидийца.

— А теперь надо подождать, — объявил Гест, осторожно усаживаясь на единственный имевшийся в комнатке стул — довольно странный предмет мебели, сплетенный из сухой лозы.

Плоская подушка не отличалась мягкостью, а кусок полотна сзади практически не давал опоры спине. Ладно, пусть ноги хоть немного отдохнут после хождения по этим бесконечным лестницам.

Обведя взглядом обшарпанные стены и потолок, Реддинг со стоном плюхнулся на кровать — такую низкую и неудобную, что колени у него задрались вверх. Он оперся о них руками и подался вперед, недовольно щурясь:

— Ну и чего мы ждем?

— Не мы, а я. Извини, что не предупредил тебя раньше, но боюсь, моя первая встреча должна быть полностью конфиденциальной. Если все пойдет по плану, то вскоре меня навестит некий человек, отозвавшийся на записку, которую ты оставил в Трехоге у Дроста, хозяина таверны «Жаба и весло». Мне необходимо кое-что ему передать. А тебе, мой милый, следует уйти. Погуляй пока, развлекись, а когда мои дела будут завершены, я попрошу, чтобы хозяйка послала за тобой мальчишку.

Реддинг выпрямился и заморгал:

— Развлечься? В этой обезьяньей деревне? Где именно тут можно погулять, позволь тебя спросить? Вот-вот стемнеет, а ветки деревьев, которые местные жители называют дорогами, становятся скользкими… И ты хочешь, чтобы я ушел отсюда и где-то бродил в одиночестве? И как, интересно, ты отправишь за мной мальчишку, если не будешь знать, где я? Гест, это уже чересчур! Ты сам пригласил меня сопровождать тебя в этой странной поездке, и до этой минуты я делал все по-твоему: карабкался по деревьям, оставлял тайные записки в грязных тавернах и даже таскал за тебя тот ящик, словно ишак-древолаз! Но сейчас я проголодался, промок насквозь, продрог до костей — и ты хочешь, чтобы я снова вышел из дома и сгинул в этом отвратительном месте?

Пылая гневом, Реддинг вскочил и попытался пройтись по тесной комнатушке. Теперь он напоминал пса, который крутится у себя в конуре, прежде чем улечься спать. Из-за метаний Реддинга хлипкое жилище начало раскачиваться. Он замер с сердитым видом. Похоже, у него закружилась голова. Гест наблюдал за тем, как ярость Реддинга доходит до точки кипения.

— Я не верю, что у тебя намечается здесь какая-то сверхсекретная встреча! По-моему, ты мне просто не доверяешь. Я не собираюсь быть твоей комнатной собачонкой, как Седрик: зависеть от тебя во всем, никогда ничего не предпринимать самому! Если ты нуждаешься в моем обществе, Гест Финбок, то тебе придется меня уважать. Я приехал в эту дыру для того, чтобы приобрести товары Дождевых чащоб. Я независимый торговец. Поэтому я взял с собой деньги. Мне казалось, что, раз уж мы стали добрыми друзьями, я смогу воспользоваться и твоими деловыми контактами. Не конкурировать с тобой, не пытаться перехватить нечто, нужное тебе самому, но вложить немного собственных средств в те вещи, которые ты не сочтешь достойными своего внимания. А сейчас ты собираешься прогнать меня, словно безмозглого лакея. Нет уж, хватит, Гест Финбок! Такой расклад меня совершенно не устраивает.

Можно подумать, что сам Гест устал и продрог меньше, чем Реддинг. Да еще и этот ужасно неудобный стул. У Седрика хватило бы ума не скандалить в такой момент. Гест уставился на розовощекого коротышку, выпятившего нижнюю губу, словно надувшийся ребенок, и пыхтящего, как мопс, — и всерьез подумал, не бросить ли его здесь, в Кассарике, одного. Пусть посмотрит, хорошо ли у него получится быть «независимым торговцем».

И вдруг Геста осенило.

— Ты прав, Реддинг, — произнес он. Подобное признание настолько изумило его спутника, что Гест с трудом удержался от хохота. Однако он напустил на себя серьезный вид и продолжил: — Давай я прямо сейчас докажу, как тебе доверяю. Я поручу тебе самому провести переговоры и оставлю в комнате одного. Люди, с которыми ты встретишься, — представители крупных торговых компаний. Возможно, ты сильно удивишься, обнаружив, что они из Калсиды…

— Калсидийские купцы? Здесь, в Дождевых чащобах? — Реддинг был искренне потрясен.

Гест выгнул бровь: