Кровь Джека Абсолюта

Облако дыма, окутавшее французов, начинало редеть, из белого марева, как призраки, появлялись шагающие фигуры. Барабаны вновь грозно зарокотали в такт громким крикам:

— Vive le Roi! Vive la Paix!

Лягушатники наступали.

А по рядам англичан пронеслось негромкое:

— Ждать.

Французы шли. Они уже были ярдах в восьмидесяти. Некоторые из них продолжали стрелять. Справа четвертый от Джека солдат вскрикнул, повалился ничком и застыл.

— Ждать, парни! Ждать!

Надо же, как это все-таки тяжело! К дулу мушкета словно приделали гирю. Руки Джека начинали подрагивать, еще одно-два мгновения — и пули войдут не во вражеские ряды, а в канадскую землю.

А белая волна все катилась. Семьдесят ярдов. Шестьдесят. Пятьдесят.

— Ну, идите, идите, — отчаянно шептал Джек. — Идите же к своей маленькой Нэнси.

Макдональд над ухом неожиданно прокричал:

— Взвод, пол-оборота направо.

Дюжина горцев автоматически повернулась, то же проделал и Джек. Теперь он вместе со всеми целился в левую колонну французов, где, судя по цвету жилеток, маршировали беарнцы.

Сорок пять шагов. Сорок.

— Ждать, парни. Ждать.

Потом, через бесконечно долгую паузу, раздалось долгожданное:

— Пли!

Джек, нажимая пальцем на спуск, испытал громадное, ни с чем не сравнимое облегчение. Порох на полке вспыхнул, свинец вылетел из ствола, плечо ощутило толчок отдачи. Он в кого-то целился, но не понял, попал или нет, ослепленный резкостью вспышки. Все опять утонуло в дыму, а когда тот стал, свертываясь, подниматься, взорам открылась ужасающая картина.

Передние ряды французских колонн были буквально сметены дружным залпом. Их строгий порядок нарушился, уцелевшие казались одинокими белыми островками: здесь три человека, там два, там один. Джек молча пялился на окровавленного офицера без треуголки, тот, опираясь на шпагу, что-то кричал, но с губ его почему-то не срывалось ни звука. Над равниной висела странная всеобъемлющая тишина.

Ее нарушил спокойный голос английского офицера:

— Приготовиться к перезарядке.

Этот негромкий приказ побежал по цепи к флангам, а над армией белых пронесся то ли всхлип, то ли стон, после чего французы развернулись и побежали.

— Они сломлены! Боже, они удирают! — Бригадный генерал Меррей подскочил к полковнику Фрейзеру. Без треуголки, без парика, взволнованно потирая красную лысину. — Вперед! За ними! Их надо добить!

Горцам не нужно было повторять это дважды. Мушкеты были вмиг закинуты за спину, в руках засверкали кинжалы и палаши. Джек не имел ни того ни другого, но, когда его взвод снялся с места, он без малейшего колебания тоже рванулся вперед. Однако он сделал лишь шаг, ибо Макдональд с решительным видом ухватил его за воротник и даже чуть проволок в обратную сторону.

— Стой, малый, стой!

Джек барахтался, извивался, пытаясь высвободиться из стальной хватки. Французы бегут, он должен дать им пинка. Не важно, что у него нет устрашающего шотландского палаша. Йоркширец учил, что штык в атаке не хуже. Джек, кстати, сегодня уже подколол им врага.

Но вывернуться из рук Макдональда было не так-то просто. Горец рывком развернул его, впился взглядом в лицо.

— Слушай меня, Абсолют. Мне велели не спускать с тебя глаз, и правильно, что велели. Иначе ты в горячке позабудешь себя и свой долг. Ты уже принял участие в бойне, и хватит. Теперь твое дело — ждать приказаний. Твои командиры надеются на тебя. — Он подбородком указал на английские развевающиеся знамена. — Ступай туда. Твое место там, а мое…

Он быстро вытащил из ножен палаш и с криком «Макдональды и победа!» бросился догонять своих солдат.

— Эй, Абсолют! Ты что, уснул?

Это был командир Сорок третьего, Хейл.

— Бери ноги в руки, — велел он, когда Джек приблизился, — и беги к командующему. Видишь, он там — на холме. Передай ему, что французы повсюду разбиты, а генерал Меррей у них на плечах прорывается к мосту. И еще вот что… — Полковник отошел в сторону, давая Джеку взглянуть на генерала Монктона. Тот с закатившимися от боли глазами лежал на земле, его жилет превратился в кровавое месиво, по которому шли пузыри. — Скажи ему и об этом. И спроси, что мне делать. — Он похлопал оцепеневшего гонца по плечу. — Вперед, Абсолют.

Джек с большой неохотой сделал один шаг и с еще большей — другой. Он ведь солдат, а не мальчик на побегушках, его место — в бою. Но вдруг ему в голову вошла мысль, насколько важна его миссия. Особенно в столь триумфальный момент. Французы бегут. Битва выиграна. Вулф будет в восторге. И доставит ему это замечательное известие не кто иной, как сын его старого боевого товарища — молодой, но уже проверенный в деле корнет Абсолют.

С этими мыслями он понесся к холму, где плотно сгрудилась свита Вулфа. Обежав офицерские спины по кругу, Джек попытался прорваться через заслон. Потом взмолился:

— Джентльмены, прошу вас. У меня важное сообщение. Позвольте пройти!

Спины раздвинулись. Джек скользнул в брешь. Генерал полулежал на руках коленопреклоненного гренадера и говорил пытавшемуся снять с него окровавленную рубашку врачу:

— Повторяю, со мной все кончено. Не тратьте зря время!

Джек упал на колени.

— Сэр! Французы бегут.