Кровь фей

Две хибри – до пояса голые девушки, а ниже пояса гигантские змеи – молча встали у него на пути. Одновременно попытались ударить его своими хвостами, свалить на землю. Нет уж! Лэннери увернулся, чувствуя, как тяжело это делать, как трясётся палочка в руке, и лучом раскроил первой же противнице живот. Она завыла, уже не обращая внимания на фея. Вторая, смертельно раненная в грудь, вскрикнула и, обливаясь кровью, рухнула на землю, а Лэннери поспешил к черномагу.

Тот стоял и чего-то ждал; явно почуяв приближение фея, резко обернулся и вскинул руку. Между ними встал воздушный барьер, и, вспомнив Саймена, Лэннери задохнулся от злости. Он опустился на землю – магия крыльев уже не держала. Взмахом палочки увеличился и посмотрел черномагу прямо в тёмные глаза с блестящими белками.

– Думаешь, ты сможешь победить нас всех? Думаешь, я не доберусь до тебя? – ожесточённо выкрикивал Лэннери, тыча палочкой в барьер. – Пер-кусса!

С мерзким скрежещущим звуком, словно это было стекло, луч прошёл через барьер и пропал. Черномаг ухмыльнулся, демонстрируя Золотую Наставницу в одной руке и её палочку в другой.

– Слабовато, слабовато, фей Белой Звезды! Удивительно, что ты умудрился выжить. Случайно не встречал хибри по имени Гарлигана и Марда, моего ученика?

– Мы убили их, – ответил Лэннери со злорадством, которого не испытывал. Живо представились полуженщина, полузмея в луже крови и вина, и Мард, изуродованный Беатией. – Тебя тоже прикончим!

Лицо черномага исказилось. Неужели испытывал душевные муки? Вот тут-то Лэннери и вправду обрадовался! Он отчасти понимал Беатию – можно получить удовольствие, мучая врага… только если враг заслужил! Хоть так, но пусть страдает!

– Убили, значит. Что ж, пусть Мааль достойно примет их там, – черномаг помолчал, как будто собираясь с мыслями. Лэннери снова атаковал барьер и, чувствуя, что тот поддаётся, решил отвлечь врага удивлённым:

– Как Мааль может кого-то… достойно принять? Все, кто умер, либо мучаются, либо блаженствуют, но по воле не Мааль, а Кэаль!

Черномаг скривил свои тонкие губы:

– Фейская чепуха! Вот чем пичкают ваши глупые головы! Моор-Тэми – мир, куда мы попадаем после смерти – разделён поровну. В одной его половине властвует Мааль, а в другой… ваша Кэаль. И мучаются там лишь те, кто под личиной справедливых творил беззаконие. То есть, разумеется, вы, – сказав это, он улыбнулся жутковатой белозубой улыбкой.

Барьер треснул, развалился, Лэннери с победным криком нацелил палочку на черномага… и обнаружил второй барьер. Улыбка врага стала шире.

– Юный фей, уходи! Ты не справишься с ним! – еле слышно донёсся голос Золотой Наставницы, которой черномаг своими мерзкими лапами, должно быть, уже сломал пару рёбер.

– Я не могу! – Лэннери сосредоточился на том, чтобы пробить барьер. Для него всё перестало иметь значение – и звуки сражения сзади, и собственная усталость, и бездна в животе, грозившая пожрать его, если он немедленно не подкрепится сайкумом.

– Видишь ли, ты не в том состоянии, чтобы со мной бороться, – хмыкнул черномаг. – Еле стоишь на ногах, шатаешься… Скоро и палочку поднять не сумеешь!

Лэннери не ответил и, скрипя зубами, удвоил усилия. Барьер снова начал поддаваться и трещать, когда раздалось довольное восклицание черномага. Он смотрел куда-то в небо, где Чёрная Звезда, не торопясь, уступала место Белой, и Лэннери проследил за его взглядом.

Сначала он решил, что к ним летит какая-то странная птица. Затем разглядел лошадиные ноги и копыта, а после – человеческое туловище и голову. Лэннери изумлённо перевёл взгляд на черномага. Тот пояснил с гордостью:

– Лучшее моё творение! Остальных хибри я создавал с лёгкостью, с этим же пришлось повозиться… Зато, как видишь, результат!

Лэннери мгновенно понял, что здесь делает «лучшее творение». Сейчас черномаг сядет к нему на спину и унесётся вдаль, прихватив в своё логово Золотую Наставницу. Нет уж, не бывать этому! Юный фей поднял руку с палочкой, прицелился…

…и тут же вскрикнул, чуть не выронив её. Пальцы жгло, будто огнём.

«Лэн, беги! Беги!» – отчаянно взывала к его разуму Айя, а он пытался собраться с силами и выкрикнуть заклинание. Теперь боль перекинулась на горло, Лэннери задыхался и не мог выдавить из себя ни звука. Потом она распространилась на всё тело, и Лэннери упал на траву, принялся кататься по ней в попытке хоть как-то облегчить свои страдания.

– Весьма предусмотрительно с твоей стороны было увеличиться, чтобы я не мог и тебя прихватить с собой, – голос черномага донёсся, как в тумане. – А так у меня нет времени возиться с тобой. Выживешь – твоё счастье, не выживешь – так тебе и надо, крылатый!

Голову сжали в невидимых тисках, и она вся горела; мир вокруг подёрнулся пеленой. Лэннери снова услышал голос черномага, теперь уже подзывавшего хибри. Грязным рукавом вытер слёзы, взглянул на врага – тот повернулся спиной. Быть может… если барьер растаял… поднять руку с палочкой… попытаться…

Но вместо этого Лэннери прохрипел в спину черномагу, пересиливая боль в горле:

– Зачем? Зачем ты похищаешь… Наставниц?