Кровь фюрера

— Господин канцлер, господа министры, я приношу свои извинения за опоздание.

— Присаживайтесь, Вебер. Вы готовы ознакомить нас со своим специальным отчетом?

Долльман смотрел на вице-канцлера, явно обрадованный его появлением. По крайней мере теперь ему не надо отвечать на вопросы, и все шишки достанутся Веберу. Однако Долльман с опаской ждал отчета вице-канцлера.

Вебер кивнул Долльману и прошел к своему месту за овальным столом, но остался стоять. Поставив «дипломат» на пол, он открыл папку и выложил на стол документы. Долльман увидел, что на некоторых документах стоят красные штампы «совершенно секретно».

Долльман откинулся на спинку кресла и тихо вздохнул. На заседании и так поднимались не слишком приятные для него вопросы, а тут еще эти новости. Вчера вечером Вебер лично предупредил его по телефону о том, что речь будет идти о крайне серьезных вещах. А теперь вид у него был просто убитый. Судя по выражению лица Вебера и министров, из-за этого отчета им всем хотелось выброситься из окна.

Долльман попытался расслабиться, не зная, чем все закончится. Он подумал о Лизль, представил ее голой, лежащей на кровати в домике у Ванзее, и от воспоминаний о ее пышном, роскошном теле вдоль позвоночника у него от возбуждения пробежала электрическая волна.

Если бы не эта девушка, он бы уже давным-давно выбросился из окна.

Глава 51

ГЕНУЯ. 17:30

Фолькманн, сидя в кабинете комиссара полиции на Плаца ди Фортунеска, ждал своей очереди высказаться. Напряжение в комнате было таким же удушающим, как и серый сигаретный дым, клубами вившийся до самого потолка. В центре ярко освещенного кабинета сидел детектив Орсати. У него от левого глаза до середины щеки была наклеена полоска матового пластыря, а голова была перевязана белой повязкой — там пуля прошла по касательной.

Он нервно улыбнулся Фолькманну. В доках его осмотрел врач, а медсестра промыла и перевязала раны и ввела ему обезболивающее. Но Орсати не согласился ехать в больницу.

«Всего лишь легкое ранение. Тут не о чем беспокоиться», — сказал он тогда Фолькманну и улыбнулся, блеснув белыми зубами, но вид у него был измученный.

На лбу у Орсати выступили капельки пота, а лицо у него было бледным и наряженным. Он ждал окончания совещания.

В комнате, кроме Фолькманна и Орсати, находилось еще двое. Одним из них был комиссар полиции Генуи — красивый мужчина в очках. Он был в гражданском: аккуратный серый деловой костюм с голубым галстуком и платочком в нагрудном кармане. Вид у него был немного пижонский, но он, судя по всему, полностью контролировал ситуацию. Умные карие глаза поблескивали за очками в металлической оправе.

Четвертым в комнате был начальник сыскной полиции, высокий мужчина с мертвенно-бледным лицом, горбатым носом и проницательными глазами. Его русые волосы уже были тронуты сединой. Он тоже был в гражданском — в черном кожаном пиджаке, серых брюках и белом гольфе. Он срочно явился в кабинет начальника — его выдернули с предрождественской вечеринки в гостинице «Виа-Пьяджо».

Орсати сообщил присутствующим то, что Скали успел ему рассказать до того момента, как тело клерка изрешетили пули. В последний раз контрабандой была ввезена одна маленькая коробка. Она была очень тяжелой и крепилась к внутренней стенке тайника в контейнере. За прошедший год те же люди несколько раз перевозили контрабандой другие грузы. Скали считал, что они ввозят оружие или золото. Последний груз был очень тяжелым, но клерк не знал, что внутри коробки, так как содержимое коробок всегда было для него загадкой.

Орсати сказал, что судмедэксперты до сих пор там работают. Комиссар сидел за своим столом, покусывая незажженную сигару, и с мрачным видом передвигал ее из одного уголка рта в другой.

Говорил начальник сыскной полиции. Он изъяснялся очень эмоционально и курил одну сигарету за другой. Курил он очень крепкие сигареты, так что в кабинете становилось все больше клубов едкого дыма. Фолькманн наблюдал за ним и внимательно слушал, но почти ничего не понимал. Он ждал, пока тот договорит, чтобы кто-нибудь ему все это перевел. Начальник сыскной полиции хорошо говорил по-английски, но комиссар по-английски не понимал. Он говорил уже пять минут без перерыва. Фолькманн давал показания на английском, а детектив Орсати переводил сказанное им.

Комиссар понимал, что ситуация запутанная — имеется четыре трупа и два тяжело раненных человека, помещенных в реанимацию больницы Санто-Джорджио. Двое его сотрудников отделались легкими ранениями. Одним из убитых был сотрудник итальянской таможни Паоло Бонифацио, вторым — Скали. Кроме того, убили двоих вооруженных людей, неизвестно каким образом оказавшихся на набережной. Одежда убийц была изготовлена в Германии, но никаких документов у них при себе не было.

— Просто камикадзе какие-то, — прокомментировал Орсати. — Безумцы.

Фолькманн поднял голову. Начальник сыскной полиции закончил говорить и обратился к Фолькманну: