Кровь фюрера

Они ехали мимо площади Мюнстерплатц, и Долльман оторвал взгляд от документов. На площади переливались огоньки рождественской елки. Как правило, мысль о приближении Рождества вызывала у него депрессию, но на этот раз он с нетерпением ждал праздников — ему нужен был отдых после тяжкой работы на благо страны. Кабинет министров уже на неделю отставал от графика, так что необходимо было решить много вопросов.

Откинувшись на спинку сиденья, Долльман вздохнул. Утром он прилетел из Мюнхена после ночной встречи с главой правительства Баварии. В шесть утра он уже был на ногах и подготавливал необходимые документы, а после завтрака выпил рюмочку шнапса, чтобы морально настроиться на предстоящий тяжелый день и внеочередное заседание кабинета министров.

В случае внеочередного заседания они собирались в Бонне на вилле Шаумбург. Так происходило уже в течение года. Одна пустая болтовня. Ничего нового от этой встречи Долльман не ждал. Он только удивлялся, как при таком стиле руководства страна вообще смогла выжить. Долльман объяснял это целеустремленностью и трудолюбием немецкого народа. Немцы пережили много несчастий, да и теперь положение в стране было сложным.

Машина проехала мимо площади Марктплатц. Долльман видел разбитые витрины, стекла на асфальте, измазанные краской стены. Тут явно проходила какая-то демонстрация. Долльман повернулся к Риттеру, своему личному охраннику, который сидел рядом. Тот, не проявляя должного к нему уважения, жевал жвачку.

Долльман мрачно мотнул головой в сторону окна машины.

— Что произошло?

Челюсти Риттера продолжали мерно двигаться.

— Все началось как марш протеста против безработицы. Потом к демонстрантам присоединились праворадикалы. Очень скоро начались беспорядки.

Долльман вздохнул.

— Убитые есть?

Риттер покачал головой.

— На этот раз нет. Толпа шумела и после полуночи, двоим разбили лица, вот и все. Но я слышал, что на сегодняшний вечер запланирован еще один марш — от Ратхауза[51]. Этот марш протеста организуют иммигранты. — Риттер поиграл желваками. — Если хотите знать мое мнение, то всех этих демонстрантов следует посадить в тюрьму.

«Все выходит из-под контроля», — подумал Долльман. «Мерседес» свернул к Хофгартену. Путь лежал на юг, к Рейну и вилле Шаумберг. В домах вдоль дороги были разбиты стекла в окнах, кое-где мостовая была разворочена, а двери магазинов выбиты.

Долльман не стал отвечать на замечание Риттера. Тот был отличным охранником, смелым, порядочным, надежным человеком, но вот интеллект у него подкачал, так что Долльман всегда старался поменьше с ним говорить. Была бы воля Риттера, так полмира сидело бы за решеткой.

Везде происходило то же самое. Беспорядки. Демонстрации. Протесты. Проблема иммигрантов. Французский министр внутренних дел на прошлой неделе жаловался ему на те же проблемы.

— Надо просто запереть всю эту мразь, а ключи выбросить, — не унимался Риттер.

«Если бы это было возможно, — подумал Долльман, — я начал бы со своих перегрызшихся министров».

Лимузин медленно свернул во двор виллы Шаумберг и остановился перед величественным входом. Скорее всего, его жена сейчас в их резиденции на первом этаже. Он как раз успеет увидеться с ней после заседания кабинета министров и перед тем, как ехать во дворец Шарлоттенбург в Берлине. Еще одна скучная формальность. А завтра утром состоится специальное заседание спецслужб, которое будет проводить Вебер. Тем не менее встрече с Вебером он был рад. Можно будет провести ночь возле озера Ванзее, а этого Долльман ждал с нетерпением. Эта мысль немного подняла ему настроение. Шофер поспешно вышел из машины и открыл заднюю дверь. Долльман собрал документы, закрыл «дипломат» и вручил его Риттеру.

Выйдя из машины, Долльман увидел Эккарта, министра финансов, который стоял в дверном проеме и ждал его. Министр был мрачным, явно чем-то расстроенным. При виде его вспоминалось небо над Бонном, затянутое тучами. Без сомнения, Долльмана ожидали неутешительные новости, особенно это касалось вопросов финансирования.

Вздохнув, Долльман обреченно направился к входу на виллу.

Заседание продолжалось почти два часа. Оно ничем не отличалось от предыдущих. Долльман наблюдал за мрачными лицами министров, сидевших за большим овальным столом.

Прошлой ночью в Берлине, Мюнхене, Бонне, Франкфурте и даже в родном городе Долльмана Мангейме происходили беспорядки. Последние финансовые новости были просто ужасны. Заламывая руки в отчаянии, Эккарт сообщал подробности.

Долльман вытащил из кармана свежий носовой платок и промокнул лоб. В зале для заседаний было жарко, отопление работало на полную мощность в связи с похолоданием. Долльман посмотрел в окно с пуленепробиваемыми стеклами. Сильный ветер гнул деревья.