Кровь героев

Выпив, Александр поморщился и закусил. Не долго думая, налил вторую, потом третью. Теперь, когда напитка в бутылке осталось только на самом донышке, Климов почувствовал себя гораздо лучше. Он дожевал кусок колбасы и, заглушив в себе укоры совести, отрезал второй. Саша не услышал даже, а скорее почувствовал чье-то приближение и, обернувшись, увидел мчавшегося из коридорчика со стороны ванной комнаты Барбиканыча. Старик, видимо, почуял, что его «угодьям» угрожает потрава, и поспешил прибыть для спасения того, что еще можно было спасти. Крыса остановилась посреди кухни и, сев на задние лапки, с осуждающим видом уставилась на Климова, не успевшего еще донести кусок колбасы до рта. В зубах зверька Саша увидел пыльный, грязный, рваный комочек — чей-то старый носок. Не в первый раз за последнее время Старик приносил своему кормильцу подобную плату. Иногда Климов находил носки в ванной, иногда в кухне и всякий раз крыл на чем свет стоит упорного зверька.

— Что, Барбиканыч, бабки кончились? Какая жалость, у меня тоже, — сказал Саша с усмешкой, протягивая крысе колбасу. — На, жуй и радуйся.

Зверек бросил носок на пол и, схватив лакомство, быстро отбежал в уголок.

— Разделим наши усилия, старина, — предложил Климов поглощенному своим занятием животному, выплескивая остатки бренди в рюмку. — Я буду выпивать, а ты закусывать. Ну, вздрогнем.

Покончив с бренди, Климов понюхал хлебушка и пропел:

— Раздайте патроны, поручик Голицын, Старик Барбиканыч, налейте вина.

Тем временем Старик, не внявший Сашиной просьбе, держа в зубах остатки колбасы, потрусил в ванную, проявляя полное безразличие к персоне затосковавшего благодетеля.

— Обиделся, скажите пожалуйста, — причмокнул губами Климов. — Не буду, не буду я больше есть твою колбасу.

Выкинув в ведро носок и бутылку из-под бренди, Александр взял колбасу и хлеб и отнес их в холодильник. Взгляд его задержался на плоской поллитровке «Смирнофф», она же «Смирновская», припрятанной в морозильнике на случай визита важных гостей.

«Какие к чертовой матери важные гости? — спросил себя Климов и, прихватив хлеб, вернулся обратно на кухню, сжимая пальцами ледяное стекло бутылки. — К чертовой матери важных гостей!»

Mama, just killed a man.
Put a gun against his head,
Pulled my trigger, now he‘s dead.
Mama, life has just begun,
But now I've gone and thrown it all away…[9]

Двадцатипятиваттные динамики климовского «Шарпа» ревели почти на полную мощность. Лишившись компании Барбиканыча, Саша на минутку было приуныл, но радостное настроение вернули ему «Смирновская» и Фредди Меркьюри. Климов раскопал в груде компактов, валявшихся на столе, альбом «Queen» 1975 года «А Night at the Opera» и, включив стоявший тут же на кухне аудиоцентр в режим спонтанного поиска — fandom, наслаждался хулиганством бездушной машины, которая, однако, уже в третий раз радовала его «Bohemian rhapsody».

— То late, my time has come. Sends shivers down my spine, body's aching all the time… — старательно выводил Александр вслед за вокалистом, — …good-by everybody — I’ve got to go, gotta leave you all behind and face the truth…[10]

— Эй, Барбиканыч, ты куда девался? Приходи, старина, видишь, я колбасу твою не ем, хлебушком закусываю. — Как бы в подтверждение правдивости своих уверений, Саша опрокинул в рот еще полрюмки водки и, отломив кусочек горбушки, сосредоточенно принялся его разжевывать.

Из-за грохота музыки до Климова не сразу дошло, что в комнате надрывается телефон. Саша сначала хотел было не подходить, убедив себя, что все равно не успеет, но звонившему, видимо, позарез хотелось услышать голос Климова. Сигнал повторялся опять и опять. Александр поднялся и не слишком твердой походкой направился в комнату. Сняв трубку, он не сразу узнал голос, зазвучавший в наушнике, но, сообразив, кто звонит, завопил на всю квартиру:

— Леха! Ты, твою такую! Куда пропал?

Саша не совсем понял, что пытался сказать ему взволнованной скороговоркой Ушаков, дошло лишь то, что друг нуждается в его помощи.

— Какая, на фиг, лажа? Приезжай прямо сейчас. Пока не кончилось… Попозже? Зачем попозже?.. Да никуда я не уйду, гулять буду! Всё путем, Лех, давай, дуй ко мне! Оттянемся!.. Да приезжай с телкой, мне-то какая наплевать?.. Один?.. Ну так вообще атас!.. В любое время дня и суток… Хорошо… О'кей… Жду…

Саша вернулся на кухню в лирическом настроении, и, словно почувствовав это, после ритмичного и коротенького «Seaside rendez vous» шарповский процессор выбрал самую что ни на есть подходящую композицию. Раздались вкрадчивые всплески аккордов рояля и нежные переборы акустической гитары.

— Love of my life you've hurt me, — запел Климов вслед за Фредди. — Черт! Как жаль, что Лешки нет здесь прямо сейчас, вместе бы и попели. You've broken my heart and now you leave me. Love of my life can't you see? Bring it back, bring it back, don't take it away from me, because you don't know what it means to me[11].